— Пшел! — вывел его из столбняка чей-то повелительный голос, раздавшийся совсем рядом, и тут же резкий толчок, от которого Вячеслав, не ожидавший столь внезапного и беспричинного нападения, полетел в лужу, у края которой стоял.
Лужа была неглубокой, но вода в ней оказалась весьма холодной, и, когда он поднялся, его одежда оказалась чуть ли не полностью в грязи.
Вячеслав повернулся в сторону толкнувшего, который, не обращая внимания на парня, уже шел дальше.
Спустить такое — себя не уважать.
— Слышь, мужик, — окликнул он, когда догнал, и, видя, что тот не реагирует, положил руку на плечо, с удовлетворением заметив, как его чумазая после лужи пятерня оставила грязное пятно на нарядной синей одежде.
Тот изумленно повернулся, бегло глянул на Вячеслава, а затем на черный след от его руки и чуть не задохнулся от негодования:
— Да ты ж меня вымазал всего, смерд поганый!
— Вначале ты меня, — возразил Вячеслав. — А что до смерда, то ты и сам… скотина.
— Это ты свой поганый язык…
— Не поганей, чем у тебя, — перебил Вячеслав. — Я говорю, для начала извиниться надо, а потом… — Но договорить не успел.
Хорошо все-таки иметь фронтовую закалку, поскольку в Чечне капитан внутренних войск был готов к любым неожиданностям, так что на удар плети он отреагировать успел, вовремя увернувшись и сразу перехватив руку, выворачивая ее за спину наглецу и заставляя того против его воли согнуться в три погибели.
— Так что, будем извиняться или как? — поинтересовался он.
Но мужик не испугался, принявшись вместо просьбы о прощении изрыгать какие-то ругательства и истошно орать, взывая о помощи.
Увы, но она подоспела почти сразу, причем сзади, так что тут Вячеслав должным образом отреагировать не успел, от увесистого удара по затылку кулем свалившись на сырую холодную землю.
Придя в себя и ничего не увидев — сплошной мрак, — он спустя пару минут, устав таращить глаза в темноту, начал было припоминать, что с ним было, после чего пришел к выводу, что дело худо и чертова двухнедельная реабилитация не только ничего не дала, но как бы не ухудшила его психику.
Во всяком случае, раньше, до нее, подобные глюки, да еще столь яркие, его не навещали.
Однако затем, когда он, пошевелившись, ощутил резкую боль в затылке, а проведя рукой по волосам, нащупал нечто липкое и мокрое, у него возникли сомнения касаемо глюка.
С трудом поднявшись на ноги и покряхтывая не только от головной боли, но и весьма ощутимого жжения в спине, особенно в районе лопаток — это еще откуда, вроде остеохондрозом никогда не страдал, — он принялся исследовать помещение, в котором находился.