Помимо них уходят те, кто держал в руках основные нити политики Руси: Всеволод Ольгович Черниговский и Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, а следом за ним и его старший сын Константин.
Но говорить о смертях среди князей на Рязани и во Владимиро-Суздальской Руси я не буду. Это тема особая…
Отсюда и неимоверное ускорение происходящих следом за этим, буквально чуть ли не в последующие же годы, событий, из коих некоторые определили основные тенденции в развитии цивилизации, причем определили надолго вперед, то есть не только тринадцатого, но и последующих веков.
Одним словом, сама эпоха требовала от «молодежи», сменившей «стариков», в частности от того же Константина Рязанского, равно как и от остальных, принятия самых решительных мер, зачастую необычных и меняющих весь, казалось бы, налаженный уклад жизни.
Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности, т. 2, стр. 82–83. Рязань, 1830 г.
Глава 18
Гусляр по прозвищу Стожар
Мы простой народ, соблюдаем лишь,
Что нам пращурами завещано.
Ну а ты, видать, по земле гулял,
В кораблях, поди, плавал реками.
Уж не тот ли ты златоуст-гусляр?
Так речей вести кроме некому!
Игорь Кобзев
Встал Константин на следующее утро разбитый и с настроением, мягко говоря, ниже среднего.
Причин тому хватало.
Главная же заключалась в том, что ему предстоял весьма утомительный денек, начиная с первого ответственного дела — председательствования на княжьем суде.
Речь о нем шла еще неделю назад. Тогда-то Константин и назначил сегодняшний день.
За целую неделю он рассчитывал спокойно и тщательно изучить всю Правду Ярославичей и даже переписать привычным для себя языком текст, чтобы иметь подсказку, необходимую для быстрого реагирования на тот или иной казус.
С переводом он, хотя и с грехом пополам, справился, но потом была срочная поездка в Ольгов с огромным обилием событий, и Константин полностью забыл об этом суде.
Вспомнил лишь сейчас, когда что-либо переписывать было уже поздно, а надеяться на память с такой тяжелой головой, по которой сзади кто-то невидимый все время бил сокрушительным кузнечным молотом, — глупо.
Однако после легкого завтрака, выйдя к боярам, терпеливо ожидавшим его в небольшом коридорчике близ гридницы, он почувствовал, что настроение его с каждой минутой улучшается.
Скорее всего, и тут благодаря Доброгневе, ибо после выпитого настоя, предусмотрительно приготовленного ею накануне, неизвестный значительно поумерил силу своих ударов по многострадальной голове, а спустя каких-то пять — десять минут и вовсе прекратил это издевательство.