.
— Силен-то силен, а со мной потягаться он не возмог — уступил[23], — заметил Удатный с удовлетворением и легкой гордостью.
— Верно, уступил. А еще и потому он так сделал, что чуял, на чьей стороне правда. А ныне, батюшка, ты сам-то ведаешь, у какого края ее в Рязани искать?
Мстислав смущенно засопел. До разговора с дочерью он это ведал точно, а вот теперь, после всех ее слов, и впрямь получалось, что… Нет, он все равно так до конца и не согласился с тем, что правда на стороне Константина, но если ее нет и у Глеба, тогда где она вообще? И что тогда делать?
— К тому ж и путь туда не близок, — прибавила Ростислава, видя отцовские колебания. — Как знать, можа, пока ты полки соберешь да туда подойдешь, младшой Ингварь с Константином, во всем разобравшись, сами мирком поладят. А тут и ты заявишься с дружиной. Получится, что ни к селу ни к городу.
Она окончила шитье, деловито перекусила нитку зубами и, держа рубаху на вытянутых руках, принялась придирчиво оглядывать свою работу. Мстислав сидел погруженный в глубокое раздумье. Молчание затянулось, но Ростислава терпеливо ждала, не мешая неторопливому ходу отцовских мыслей. Она даже затаила дыхание, чтоб ничем не потревожить князя, пока он будет делать новый выбор.
— Да-а-а, мыслится мне, что ежели все взвесить как следует, то надо бы малость погодить, покамест все до конца не прояснится. Какой ни будь острый меч, ан и им всех концов не отрубишь — все равно рано или поздно, а наружу выйдут, — пришел наконец Удатный к окончательному выводу и вопросительно посмотрел на дочь.
— Ох, ну до чего ж ты у меня мудер, батюшка, — радостно подхватила Ростислава. — Ишь яко славно поведал. А ить верно, — всплеснула она руками, словно только что постигла глубинный смысл отцовского решения. — Как ни крой, ан все одно — швы наружу выйдут. Так и тут — как ни путай, а божья воля со временем все распутает.
Довольный поддержкой, Мстислав уже гораздо увереннее продолжил:
— Опять же никто и подсобить не просил — так чего лезть? Можа, они и впрямь сами замирятся. Ты-то сама как думаешь? — повернулся он к дочери.
— Да по мне, как ты скажешь, батюшка, так оно и ладно, — певуче откликнулась Ростислава. — А думать я никак не думаю. Нешто бабское дело — в мудреных делах княжьих разбираться. Вон, — она с гордостью показала на рубаху с уже оконченной вышивкой, — это работа по мне. Как оно тебе, по нраву?
— Княжьи думы и впрямь не бабского ума дело, — согласился с дочерью Мстислав. — Тут со всех сторон обмыслить надобно. И так покрутить, и эдак посмотреть. Иной раз и вовсе ум за разум заходит, — пожаловался он. — А рубаха, что ж, и впрямь славная получилась.