А как доказать? Да обыкновенно — делами ежедневными. Он и доказывал, и не только в мастерских. При нем и караульные у ворот на своем дежурстве даже в думах поспать не помышляли. Да что там поспать — хоть подремать вполглаза и то ни-ни. Ну и пускай все вокруг спокойно. Сергий и сам поди-тко знает, что нет поблизости опасностей, но коли поставил на сторожу — бди в оба, а зри — в три. А вдруг откуда ни возьмись ворог объявится — что тогда? Словно чуял парень неладное.
И когда враг и впрямь объявился, в сей малый град с наскоку, как в Рязань, ворваться у Гремислава не получилось. Да и столицу-то взяли наполовину хитростью — кинули в телегу тяжелораненого Мокшу, который пребывал в беспамятстве, на вторую уложили мертвую Купаву, сунули ей в руки полено, обмотав тряпками, и нате вам: сама лада князя Константина вместе с дитем и последними защитниками спасения у ворот городских просит, от татей убежавши.
Можно было бы и тут схитрить, да не думал Гремислав, что перед его тремя сотнями какой-то там Ожск устоит — уж больно мелковат. На каждого сонного воя из караульных почитай по десятку его людишек приходится — где тут граду устоять? Однако вовремя поднятая тревога порушила все планы.
Правда, унывать Гремислав не стал. Так не вышло — инако зайдем да попробуем добром договориться, тем более что ему от ожских горожан и надобно было всего ничего — только один малец. Хотя для того, чтоб поторговаться да показать, что он готов пойти на уступки, поначалу заявил так — мол, коли ворота откроете сами, то град сожгу, а животы ваши останутся целехоньки, ни к чему они мне. Да еще мальца вашего с собой прихвачу, чтоб вы за мной погоню не учинили, за его жизнь опасаючись. На том и роту на мече дал. А пока он так говорил, подручные его, из самых дюжих, двери, что в склады ведут, принялись выламывать.
Сергий зря времени не терял. Первым делом стал он Гремиславу зубы заговаривать, время выгадывая. Поняв, что про отсутствие Миньки бывший дружинник ни сном ни духом, и он сообщать ничего не стал. Сказал лишь, что таковское ему самому не решить, а потому надобно обождать, пока Михайла Юрьича подымут с постели да он сам сюда придет.
А пока осаждающие ожидали, он распорядился поднять мастеровых людишек и всех вооружить, благо, что склады с арбалетами располагались внутри городских стен, а народец, особенно кузнецы, стрелять из них был свычен — испытания-то этих самострелов всякий раз проводили сами, чтоб перед князем лицом в грязь не ударить. Понятное дело, на всех не хватило — из готовых всего-то шесть десятков и имелось, а остальные месяц назад как забрали люди воеводы Вячеслава.