— Не-э-эт, — озадаченно протянул тот, качнувшись от увесистого тычка собеседника, непонимающе крякнул и задумчиво произнес: — Врешь ты все. Брешешь как сивый мерин. Мадонну еще какую-то приплел, богохульник. Да, — спохватился он. — Нам до Рублева-то еще полтора века жить надо, ведь не родился он. Где же ты, интересно, его иконы мог узреть?
— Как где, — не моргнув глазом ответил Константин. — Ты про музеи чего-нибудь слыхал вообще? Про Третьяковку, например? Хотя где там тебе в твоей деревне.
— Ну это ты уж меня совсем, — буркнул священник. — И слыхал, и хаживал неоднократно.
— Возможно, и хаживал, — не унимался Константин. — Вот только больше, поди, рубенсовскими телесами любовался. Ну чего ты, кайся. Я сегодня добрый. За чистосердечное признание епитимью на тебя наложу совсем малую: прочитать пять раз на рассвете «Отче наш», да на закате десять раз «Аве Мария».
— Дурак ты вовсе, — проворчал отец Николай. — Ну какая у православных «Аве Мария»? Это ж у католиков. А у нас она «Радуйся, дево».
— А ты не обзывайся, — усмехнулся Константин.
— А я че сказал-то? — недоуменно пожал плечами священник. — И ничего такого.
— Ну-ну, — лукаво усмехнулся Константин и, поднявшись, бросил на ходу: — Пойду гляну, а то что-то больно долго Миньки со Славкой нет. Они ж у меня столуются. Сейчас придут, и я кое-что подкину. Пока ты тут меня… — он осекся, закашлялся, выгадывая время, но нашелся быстро, — вдохновлял, идейка одна возникла. Как раз на четверых. Как придут, так вместе и обсудим.
— Вот это совсем другое дело, — одобрил священник. — Давно бы так. А то разнюнился, понимаешь.
— Все, отче, — заверил своего духовного наставника князь, стоя на пороге трапезной. — Как в песне: было и прошло. Мы же ряжские — мы прорвемся. Верно я говорю?
— А то! — горделиво вскинул голову отец Николай.
Вместо эпилога
Миссия выполнена?
Мы думали — все завершилось
И кончилась эта стезя.
Едва же концовка открылась,
Мы поняли, что б ни случилось —
Остаться нам надо. Иначе нельзя.
Иначе напрасны все муки.
Иначе все зря.
Алена Мозжухина
Неожиданная идея, которая пришла Константину в голову, была не такой уж оригинальной и даже, как скептически заметил Вячеслав, напоминала пир во время чумы. Правда, от участия в ней — и на том спасибо — воевода не отказался…
Минька тоже не пришел в восторг от княжеского решения устроить для их четверки эдакий разгрузочный пикничок на обочине, отъехав куда-нибудь подальше от Рязани, чтоб хоть один вечер огромное пепелище не мозолило глаза. А вот от отца Николая Константин, напротив, ожидал услышать самую резкую критику в адрес этого мероприятия, но снова ошибся. Священник, наоборот, хоть и сдержанно, но одобрил и поддержал князя.