— Да где я тебе их найду?! — возмущенно всплескивал руками Вячеслав. — Где, если у меня на примете только один такой человек, да и то повелеть я ему не имею права.
— А я имею право? — осведомился Константин.
— Ясное дело, — легко согласился Вячеслав. — Самому себе всегда можно приказать. Но беда еще и в том, что у него совершенно иной профиль. Вместо «равняйсь» и «смирно» на уме одни римские папы, короли и императоры, а также масса глобальных задач, которые к армии не имеют никакого отношения.
— Это ты меня, что ли, имеешь в виду?
— Ну, слава богу, дошло, — вздохнул Вячеслав. — И то сказать: лучше поздно, чем никогда. Давай так, княже: дел у тебя и впрямь немерено, так что другим ты волей-неволей, но обязан доверять. Так?
— Смотря кому и смотря в чем, — последовало резонное возражение Константина.
— Согласен. Тогда перейдем к конкретике. Мне ты в воинском деле доверяешь?
— Тебе? Всецело.
— А какого хрена ты тогда в них лезешь со своими коррективами?
— Так это я доверяю. А моя дружина?
— Надеюсь, что тоже.
— А если надежда не сбудется? И останемся мы с тобой как пушкинская старуха у разбитого корыта. Так, что ли? — не собирался уступать Константин. — Пойми, что гарантий у тебя никаких, и коль ребята разбегутся, то это будет хана всему нашему делу. Мы без них ничего не сможем. Набрать и обучить новых нужны годы и годы, а молодой Ингварь — я в этом больше чем уверен — выступит против меня уже в этом году. И что тогда?
— Значит, тебе нужны твердые гарантии? — прохрипел Вячеслав сорванным голосом. — А ты понимаешь, что в этой ситуации тебе их не даст ни бог, ни царь и ни герой? Разве что… — Он умолк и, склонив голову, внимательно посмотрел на Константина, после чего задумчиво произнес: — А ты знаешь, княже, пожалуй, есть у меня на примете такой человек. Конечно, гарантию на сто процентов и он тебе дать не сможет, но за девяносто я ручаюсь.
— И кто же он? Бог, царь или герой? — насмешливо поинтересовался Константин.
— Ни то, ни другое, ни третье. Он всего лишь сын, — неторопливо пояснил Вячеслав, и на раскрасневшемся лице восемнадцатилетнего воеводы промелькнула легкая кривая ухмылка бывшего спецназовца.
— Чей сын? — не понял Константин.
— Трудно сказать вот так сразу, — почесал в затылке Вячеслав и оценивающе посмотрел на собеседника. — Пожалуй, о царе речь вести пока рано, тем паче о боге, а вот о герое, наверно, можно. Значит, сын героя по имени… Святослав.
— Подожди-подожди, — нахмурился Константин. — Это ты про моего Святослава, что ли…
— Точно. Про него. Только этот парень даст нам гарантию, что твоя дружина не разбежится.