Комейтк-Лелианр внимательно следила за ним: «Ты во многом изменился, Рой».
«Это не удивительно».
«Но в некоторых отношениях ты такой же, как всегда».
«В каких?»
«Когда мы впервые встретились, ты не любил лектванов».
«Нет, — перед внутренним взором Барча пронеслись картины прошлого. — Я подозревал, что, претендуя на превосходство, лектваны были в чем-то правы, и это уязвляло мое самолюбие. Теперь я знаю, что это не так. Я все еще не преклоняюсь перед лектванами, но теперь я не имею ничего против лектванов. Все мы — люди... О да, я изменился!»
«Может быть, я тоже изменилась».
«Ты все еще лектванка, а я как был землянином, так и остался».
«Но для тебя, судя по всему, это обстоятельство важнее».
Барч начал было возражать, но прервался на полуслове. Действительно, за все эти годы он, пожалуй, изменился меньше, чем ему хотелось бы.
«Человеческий ум — чертовски сложная штука!» — ни с того ни с сего выпалил он.
Комейтк-Лелианр пожала плечами — похоже было, что она потеряла интерес к разговору.
Барч напряженно спросил: «Как долго ты останешься на Земле?»
«Примерно пару дней. Я приехала, чтобы забрать вещи отца».
«И что дальше?»
«Что дальше? Я вернусь на Лектву, — равнодушно сказала она. — Но Лектва уже не такая, какой я ее помню. На Магараке я заразилась щемящей тревогой. Мне все время хотелось с тобой поговорить». Она задумчиво взглянула ему в лицо.
Барч отвернулся: «Я возьму свои вещи и поеду домой».
Она молчала. Он отступил на шаг: «Прощай!»
«Прощай, Рой».
Барч торопливо прошел в помещения, которые он когда-то делил с Клодом Дарраном. Там было пусто. «Все равно мне все это не нужно!» — подумал Барч.
Он вернулся на террасу. Комейтк-Лелианр по-прежнему стояла, облокотившись на балюстраду. Она обернулась к нему, излучая влечение — его словно подталкивала к ней непреодолимая сила. Барч сделал к ней один шаг, остановился. Она смотрела на него со странным выражением, не приглашающим и не отвергающим. Барч глубоко вздохнул: «Прощай, Эллен».
«Прощай, Рой».
Барч подбежал к вертолету, вскочил в кабину. Пилот перелистывал какой-то журнал.
«Поехали!» — сказал Барч.
Пилот лениво потянулся: «Вы уже закончили?»
«Закончил? — пробормотал Барч. — В жизни ничто не кончается, пока не кончается жизнь».
«Мне ваша философия не под силу», — признался пилот.
«Поехали!» — суховато повторил Барч.
Пилот взглянул на террасу: «Ваша золотистая знакомая хочет еще что-то сказать».
Барч медленно спустился из кабины. Комейтк-Лелианр тяжело дышала, ее губы плотно сжались и побледнели.
«В чем дело?»
«Я не хочу, чтобы ты уезжал».