Он потянулся за кипой официальных бумаг и бросил взгляд на имена тех, кто ныне будет составлять его кабинет. Ему надо было утвердить около тридцати назначений. Каждую бумагу Президент подписывал одним росчерком. Подписав последнюю, он дал указание, чтобы бумаги были незамедлительно представлены конгрессу. Его пресс-секретарь взяла стопку документов, которые будут определять историю Америки на предстоящие четыре года, и сказала: «Благодарю вас, мистер Президент».
Она была его долголетним пресс-секретарем в сенате и впервые так обратилась к нему. Но едва Президент собрался ответить ей, как в кабинет вошла жена и напомнила, что у них остается всего лишь полчаса, чтобы успеть подготовиться к семейному обеду. Президент положил золотую паркеровскую авторучку на кожаный бювар, где уже лежала дюжина подобных «паркеров». Здесь, в Белом доме, они будут в полной сохранности.
— Ты права, дорогая. Я сейчас заканчиваю с делами...
Президент отдавал последние распоряжения пресс-секретарю, когда подошел лифт, связывающий служебные залы с личными апартаментами. Кабина была столь невелика, что он с трудом закрыл за собой дверь и, повернувшись, нажал кнопку второго этажа. Интересно, подумал он, что произойдет, если Президент Соединенных Штатов застрянет между этажами и его не успеют вовремя вытащить. Но прежде, чем он решил эту проблему, лифт благополучно прибыл.
Он прошел через холл, направляясь в спальню, словно жил тут всю жизнь. Они с женой решили использовать спальню Первой леди в качестве гостиной.
— Ты помнишь ту картину Моне в Золотой комнате?
— Конечно. «Утро на Сене».
— Она самая. Давай повесим ее здесь. Знаешь, мне сказали, что на то время, пока я буду в Белом доме, мы можем взять некоторые полотна из Национальной галереи.
— Восхитительно,— сказала жена.— Помнишь Пикассо голубого периода, ту, где семья на пляже,— мне кажется, она называется «Трагедия»? И еще я всегда хотела Тернера, пусть хотя бы на четыре года.
В дверь постучали.
— Господи, неужели даже в спальне мы не сможем теперь остаться наедине?
— Это не собственная наша спальня. Она принадлежит истории.
Горничная зашла проверить, все ли в порядке. Она замешкалась. Президента она видела в первый раз, и он попросил ее заняться туалетной комнатой.
— Я ничего не имею против крема моего предшественника, который он употреблял после бритья, но уж слишком большие запасы там скопились.
Горничная не знала, как ей себя вести, то ли рассмеяться, то ли сделать вид, что она ничего не слышала, поэтому она избрала средний путь и вежливо улыбнулась. Эта не совсем удачная попытка Президента пошутить частично объяснялась усталостью, а также чувством облегчения от того, что самая главная часть церемониального дня осталась позади. Жена погрузилась в томительный подбор платья для вечернего приема, а у него одевание заняло всего двенадцать минут, он нервно ходил взад и вперед по комнате, повторяя: «Я избран, чтобы руководить Соединенными Штатами. Я избран, чтобы руководить Соединенными Штатами».