— А чего они делали-то? — не унимался жалостливый Мокша.
Воевода в глубине души тут же пожалел, что не провел соответствующую политбеседу, беззвучно выругался и стал мучительно припоминать все то, что ему рассказывал Константин.
Впрочем, услужливая память не подвела, и уже через несколько секунд он уверенно продолжил:
— Сами помыслите, разве может истинный христианин в храме Софии у святых на иконах глаза выкалывать, если видит, что туда лалы или иные самоцветы вставлены? Вдобавок, они еще и своих лошадей в божьи храмы заводили, если чувствовали, что самим награбленное не вынести. — Он внимательно посмотрел на сотника и добавил для вящей убедительности: — И женщин прямо там внутри насиловали.
— В самой Софии? — зло сузил глаза молодой сотник.
— И в ней, и в храме Христа Пантократора, и в церкви Святых Сергия и Вакха… Словом, везде, — подытожил воевода.
— Я все понял, Вячеслав Михалыч, — кивнул Мокша.
— Ну вот и славно. А кто в живых останется, тех вязать и в подвалы, — добавил воевода и усмехнулся. — Это они хорошо придумали — тюрьмы прямо под казармами устраивать. Очень удобно, особенно на случай переворота, — он вздохнул и медленно побрел в сторону Вуколеонта — навалившаяся усталость вкупе с бессонной ночью давала о себе знать. — Сейчас бы поспать немного. Ах, да, — вспомнил он еще об одном деле, на сей раз не столь неприятном. — Николка! Панин! — окликнул Вячеслав довольно улыбающегося Торопыгу. — Давай-ка ты вместе с Филидором буди всю оставшуюся компанию вместе с их духовенством и запихивай всех кучей в одно место.
— Тоже в подвалы? — уточнил Торопыга.
— Да нет. Туда не надо бы. Все ж таки начальство, — протянул насмешливо воевода. — А еще что-нибудь имеется на примете?
— Тогда можно в саккеларий, где казна должна была храниться, — предложил Николка.
— А что, там уже ничего нет? — удивился Вячеслав. — Вроде на наших ребят непохоже.
— Так там почти ничего и не было, — пояснил Торопыга. — В одной только светлице небольшая кучка серебра прямо посередке лежит, да еще всякая всячина в углу навалена. Тарели гнутые, кувшины мятые да прочее, а остальные светелки и вовсе пусты.
— Вот тати! — почти восхищенно заметил Вячеслав и добавил с некоторым раздражением: — А ведь Иоанн не поверит, что мы себе ни одной монеты не прихватили. Ну и ладно, — он махнул рукой и откровенно зевнул. — Я передохну малость вместе с отцом Мефодием. Найдется тут местечко для нас с ним или как?
— Найдется, — беззаботно улыбнулся Торопыга. — Сейчас мои вои вас отведут.
— Вот и славно, — кивнул воевода. — К полудню вели им меня разбудить — раньше ни к чему, а сам отправляйся прямо сейчас к Иоанну Дуке. Поспишь в ладье. Передашь ему, чтобы он…