— Вот это другой разговор, — удовлетворенно кивнул Минька. — Кстати, чтоб вы знали — лучше наводчика, чем я, вам не найти. Так что брысь отсюда и не мешайте целиться!
— И когда вырос, сопля зеленая? — растерянно развел руками Вячеслав.
— А ты пока займись нашими союзничками, — посоветовал ему Константин, кивнув в сторону булгар и юрматов, с любопытством наблюдавших за действиями изобретателя и его людей. — Они ж такого никогда не видали — не перепугались бы. А лучше всего вообще отведи их подальше. Пусть вначале издали посмотрят.
Воевода послушно кивнул, постепенно приходя в себя, и пошел пояснять.
Константин тем временем вновь оглянулся, на этот раз в сторону города. Воевода все медлил с выводом своих людей, зато Минька разошелся не на шутку. Он всегда был взрывной, но отходчивый, вот и теперь как ни в чем не бывало командовал своими людьми. Да так бойко — залюбуешься. Правда, выходило не совсем по-военному, но главное, что его все понимали и действовали дружно и быстро.
А пушчонки были и впрямь невелики, калибром миллиметров восемьдесят, не больше.
— Вначале бомбы, — крикнул Минька, и сразу же трое его людей метнулись к возку и вытащили оттуда по чугунному ананасу с рифлеными, как у лимонки, боками и косо торчащим фитилем.
— Долетит ли? — усомнился один из мастеровых.
— Навесом бить будем, — азартно крикнул Минька, тщательно прицеливаясь и поднося пылающую головню к фитилю ядра, уже вложенному в пушку.
Неторопливо запалив его, он, насвистывая, подошел к другой, затем к третьей. От первого фитиля оставался лишь угрожающе жалкий хвостик, когда он вернулся и поднес головню к заряду.
Заждавшаяся пушка радостно выплюнула круглый чугунный колобок, стремительно полетевший навстречу лаве, уже развернувшейся хищным полумесяцем. Крутая навесная траектория полета не успела смениться на падение, как раздалось хрипловатое рявканье другой и, почти сразу, третьей пушки.
В этот миг первая бомба, будучи еще в воздухе, разорвалась, осыпая атакующих всадников жалящими черными осколками. Спустя секунду бабахнула вторая, еще через мгновение — третья. Жалобно ржали кони, пронзительно визжали всадники, выбитые из седел, но лава, потеряв десятка три, продолжала неуклонно нестись к холму.
— Табань, табань! — подгонял Минька мастеровых, прочищавших стволы от нагара — не дай господь, если в нем останется хоть одна непогасшая искорка. — Хорош! Теперь заряды и по ядрышку. А на третий раз доставайте картечь, — предупредил он подносчиков, деловито поджигая первый фитиль, и тут же скомандовал сам себе: — Огонь!