И снова все произошло как в первый раз, с той только разницей, что траектория полета бомб была не столь крутой. Еще три десятка монголов легло в снег, но лава неслась, не замедлив хода.
— Обкуренные они там, что ли? — зло сплюнул Вячеслав и пожаловался Константину: — Я, честно говоря, думал, что они испугаются огненного боя, а им хоть бы хны.
— Я тоже надеялся, — согласился тот с другом. — Но где же воевода?
— Я ему ухо откушу, если через минуту не выедет, — грозно пообещал Вячеслав.
— Если доживем, — пробормотал себе под нос Константин, но Славка услышал.
— С таким-то наводчиком, — тут же откликнулся он. — Непременно доживем. — И крикнул изобретателю во весь голос: — Вот уж никогда не подумал бы, что в разгар боя буду стоять себе, как барин, а ты воевать, да еще как!
Минька, польщенный похвалой, зарделся и отвернул довольное лицо, а Славка устремился к дружинникам.
— Ну что, орлы! — весело заорал он, щуря глаза и внимательно прикидывая расстояние до противника. — Пришла и наша очередь! Арбалеты, товсь! — зычно скомандовал он дружинникам, которые мгновенно изготовились к стрельбе. — Залп!
Русичи били метко. Всадники шли кучно, так что если какая-то из стрел и миновала первую шеренгу, то обязательно находила жертву во второй. Где-то с полтора десятка человек недосчитался монгольский строй, но лава по-прежнему неслась вперед.
— А у меня убойнее получается! — совсем по-мальчишечьи завопил Минька, в очередной раз поджигая фитили.
Только один изобретатель знал, насколько опасно то, чем он сейчас занимается. Хорошо, что самых старых мастеров, которых он самолично учил, как именно, а главное — сколько времени надо прочищать стволы, с ним сейчас не было. Молодые же и не подозревали, что с каждой секундой сокращенного времени ровно на один шанс увеличивается опасность оставления малюсенького катышка непрогоревшего пороха, а следовательно, непроизвольного взрыва. Сейчас изобретатель оценивал его вероятность уже как пятьдесят на пятьдесят.
— Зато у меня быстрее, — откликнулся Вячеслав и снова скомандовал: — Пли!
На этот раз все произошло почти одновременно, картечь смешалась со стрелами, и монгольский строй, разом утратив еще десятка четыре воинов, несколько сбился с бешеного ритма скачки, ставшей не такой уверенной.
— Оп-па! — весело завопил Славка и разухабисто затянул: — Тут мои честные вопли услыхал честной народ. И хотя народу было чем заняться…[206] Пошли, пошли, родимые… Залпом, пли!
Константин оглянулся. Из настежь распахнутых городских ворот выкатывали волны всадников во главе с воеводой. Но уж больно неторопливо все это происходило, точно в замедленной съемке.