Амарант Роланда Зигмонта провел еще один суматошный день в Верховном совете, но ему удалось освободиться перед ужином.
Он ел в одиночестве, благодарный возможности находиться в тишине и покое, и просматривал ежедневные газеты.
Журналисты возбужденно обсуждали появление нового Гэйвина Кудеяра, но выражались осторожно, не переходя на личности.
В передовице «Широковещателя», популистской сводки новостей, как правило отражавшей интересы гларков и расплода, содержались следующие рассуждения:
«Как известно нашим читателям, редакция «Широковещателя» никогда не придает значения подразделению на филы, никогда не уделяет особое внимание какой-либо отдельной филе и не подвергает критике какую-либо конкретную филу. Тем не менее, нас беспокоит решение Общества Амарантов, относящееся к 1762 суррогатам, выпущенным на свободу в связи с шантажом со стороны Гэйвина Кудеяра.
Невозможно не признать, что эти суррогаты, будучи идентичными двойниками соответствующих амарантов, являются в этом смысле личностями, тождественными их создателям и располагающими теми же правами, что и первоначальные амаранты.
И все же, прибавление 1762 человек к популяции амарантов, то есть увеличение численности Обществка на 17,62 %, пропорционально обременит производственные мощности Предела. Поразительно, что каждый амарант, располагая неограниченным количеством времени и возможностями накопления несметных богатств, потребляет в десять, а то и в сто раз больше продукции и услуг, чем типичный представитель расплода.
Мы считаем, что Общество могло поддержать свою высокую репутацию и оправдать доверие общественности, регистрируя суррогатов в расплоде. Принятое решение — не что иное, как фаворитизм и предоставление самим себе особых привилегий».
Амарант Роланда кисло улыбнулся и уделил внимание «Вестнику» — газете, главным образом выражавшей взгляды верхних фил:
«Город полнится возмущенными кривотолками, на наш взгляд нисколько не оправданными источником всех этих треволнений, а именно официальной регистрацией 1762 преждевременно и насильственно освобожденных суррогатов в качестве членов Общества Амарантов.
Мы согласны с тем, что сложилась в высшей степени неудобное положение вещей, на как еще могли быть соблюдены принципы справедливости? Несомненно, что индивидуальные лица, о которых идет речь, не покинули свои кельи по собственной воле. Каждое из них — идентичный двойник амаранта, и было бы жестоко подвергнуть этих суррогатов превратностям судьбы, неизбежно угрожающим представителям нижестоящих фил.