– Вы настаиваете, что мисс Крейн представляла из себя нечто сверхъестественное? И этим объясняется её исчезновение?
Арнесон опустил кудрявую голову и прикусил губу.
– Я же сказал, я не люблю слова «сверхъестественное». Но если вы не можете мыслить в других категориях, то, если угодно – да.
– Ясно, – сквозь зубы процедил инспектор. Его скепсис был слишком очевиден. Не поднимая глаз, Арнесон сказал:
– Я предупреждал, что вы мне не поверите. Прошу вас, позвольте мне не рассказывать вам больше.
– Что ж, доктор, – прищурился Каннингем, – не хотите говорить – не надо. Смею вас уверить, мы и сами до всего докопаемся.
Он сделал констеблю знак увести подозреваемого. Оставшись один в холодной допросной, в режущем глаза свете газового рожка, он потёр рукой висок и полез в карман за баночкой аспирина.
10. Из дневника Сигмунда Арнесона
24 июля 1923. Что за мучительство? Она нарочно затягивает с ответами. В чём смысл? Если она хотела преподать мне урок, то хватило бы и одного раза. Подозреваю, что она догадывается, как я извожусь в ожидании её писем, и получает удовольствие от моих мучений. Я недооценил её проницательность и знание человеческой природы. Боюсь, в своих письмах я слишком раскрылся ей – что ни мой претенциозный слог, ни куртуазные выверты не мешают ей видеть меня насквозь. Что ж, тем хуже для неё. Я просто обязан взять реванш и отыграться, когда представится случай.
11. Сигмунд Арнесон – Каролине Крейн, 5 августа 1923
Дорогая Каролина,
вы, кажется, взяли за правило тянуть с каждым ответом чуть ли не неделю. Мне неясно, в чём смысл этого правила, но, раз вы его установили, я вынужден покориться. Хотя не могу не признаться, что это меня крайне огорчает – ведь целью моего знакомства с вами было узнать о вас больше, а это довольно затруднительно, когда вы так редко мне пишете.
Если моё поведение показалось вам грубым или обидным, готов принести самые искренние извинения. Я по-прежнему не оставляю надежды увидеться с вами. Тогда вы, может быть, составите обо мне более благоприятное впечатление. Я заранее соглашаюсь на любые условия встречи, которые назначите вы – день, час и место. Я вверяю себя вам, и даже если в условия будет входить, чтобы я был с завязанными глазами и под дулом пистолета, я готов принять это условие. Видите, какие безумные вещи я вам пишу. А всему виной вы, очаровательная модель Уильяма Блэкберна.
В смиренном ожидании вашего ответа на это письмо,
ваш
Сигмунд Арнесон.
12. Каролина Крейн – Сигмунду Арнесону, 13 августа 1923
Дорогой доктор Арнесон,
не заставляйте меня повторять много раз одно и то же. У меня есть причины, по которым я не могу писать вам чаще, и я не обязана вам их объяснять. Проявите терпение, дорогой доктор. Терпение – ценное качество, которое вы всегда уважали в себе и других; было бы жаль, если бы оно вам изменило.