, то есть «человек сотворен, создан для того, чтобы обрабатывать и обогащать Вышестоящие системы. Но обрабатывать на информационном духовном уровне» [38. С. 145]. Затем, как было указано выше, Мир вновь «сходится» к Абсолюту, к точке омега. Таким образом, получаем петлю вечного процесса творения: от Абсолюта к началу цикла вещественного мира и затем опять к Абсолюту, в точку омега через сознание человека, его Душу и Дух.
Глава 3
Общение с Тонким Миром
Я рожден не по воле своей
И умру вопреки своей воле.
Кто же движет стихией страстей?
В чем же смысл человеческой доли?
Говорят, от судьбы не уйдешь.
Говорят, все предписано свыше.
Так скажи, для чего ты живешь
Под, увы, небожественной крышей?
В чем же смысл твоего бытия?
Для чего Бог вселил в тебя разум?
Может быть, Он затеял все зря,
Жизнь и смерть уместив в одну фразу?
Нет, и все же в тебе что-то есть —
Тайна нашей вселенской отчизны.
Я хочу эту тайну прочесть,
Чтоб себя осознать в этой жизни…
Роланд Баррот
Рано или поздно у каждого человека должна произойти встреча с Небом.
Здесь не бывает посредников, а просто —
Один на один со Вселенной,
Один против ветра и льдин,
Конечно, мы вместе со всеми,
И все же один на один.
А. Вознесенский
Октябрь 1975 года. Ночь. Зеркало занавешено простыней, за окном бездонная чернота, пронзительный звон в ушах, буквально до головной боли. Посреди слабо освещенной комнаты на столе стоит гроб. В нем лежит она, мать моей жены, Серафима Федоровна Узденникова, человек, которого я признал и полюбил всем сердцем. Она потрясла меня своей способностью отдавать все людям, своим огромным сердцем, полным любви, своей беспредельной верностью.
Оставшись в 33 года вдовой с тремя маленькими детьми (муж погиб на фронте), она, врач, буквально «заперла» себя в лесу, в детском костно-туберкулезном санатории, и всю свою жизнь посвятила детям. Через ее сердце прошли тысячи маленьких пациентов: больных, хромых, горбатых. Любовь и жалость к маленьким больным детям заставили ее поехать в Ленинград, освоить костную хирургию и, вопреки господствующему тогда мнению о приоритете консервативного лечения, растягивающегося на годы, развернуть в маленьком, затерянном в чувашском лесу санатории оперативное лечение, существенно сокращающее сроки выздоровления детей. Ее сильные, крепкие руки хирурга провели сотни тяжелых, изнурительно долгих, утомительных физически и нравственно операций на костях и суставах (воистину, титаническая работа).
Я смотрю на ее спокойное лицо и вспоминаю ее улыбку, ее жест, которым она втайне от нас иногда смахивала набежавшую слезу, ее слова о муже, с которым они прожили всего десять лет: «Если бы жизнь повторилась сначала, и я знала бы, что меня ожидает, все равно вышла бы замуж только за него. Я была счастлива целых десять лет». И вот все кончено. Куда делся огромный мир чувств, эмоций, душевных переживаний и радостей?