- Если вам нужно поговорить, только скажи, - я дернула рукой и Кирилл тут же отпустил меня. - С твоего разрешения, пойду, подействую на нервы гостям.
До того как я отступила, меня снова коснулось ощущение, на этот раз показатели замерли в одной линии, чуть подрагивая. Чувство походило на идущее от костра тепло, когда вытягиваешь над ним руки, когда, что-то горячее толкает ладони, не давая опустить ниже. И это тепло шло от Кирилла, от Седого демона севера. Одобрение, которое он не скрывал ни от меня, ни от Прекрасной.
Я знала, что меня будут провоцировать, проверять, заставлять прогнуться. Раз за разом пробовать переступить границы дозволенного, а мне раз за разом придется их отстаивать. Так уже было, когда я в первый раз очутилась на стежке. Все повторялось, они хотели знать, чего можно ждать от новой заложницы.
Гости продолжали расступаться, словно со мной рядом все еще продолжал идти Кирилл. Но он остался за спиной отвечать на деланное возмущение Тамарии. Деланное, потому что стоит Седому коснуться древней клятвы и она так же, как и все остальные подпрыгнет.
Я шла вперед без особой цели, лица сменялись мордами, алые глаза голубыми, черными и, наконец, зелеными. Передо мной снова был лешак, на этот раз он ни с кем не спорил, и не ссорился. Но от его взгляда показатели моего личного эквалайзера взлетели под потолок. Даже не злость, а злоба, дикая звериная. Полностью непонятная, потому что я видела его во второй, а может и в последний раз в жизни. Это не гнев Прекрасной, и не издевка Радифа, а ярость, поддавшись которой начинают крушить стены и резать глотки.
И я не выдержала, не смогла. Попятилась, на несколько секунд чужие эмоции заставили меня забыть, кто я. Заставили забыть, что рядом Пашка, Март, Кирилл, в конце концов, который не потерпит, чтобы к его слову относились, как к прогнозу погоды, то есть слышать слышали, но всерьез не приняли. Я позволила себе всего несколько шагов назад, можно подумать, что девушка просто забыла на стойке очередной стакан с выпивкой и решила вернуться.
Наверное, дверь в зал распахнулась, должна была, иначе как бы он вошел. Но распорядитель молчал, и мало того, замолкали все, кто хоть раз повернул голову в нашу сторону. Взгляд лешака измелился, радар эмоций уловил, как ярость сменилась потрясением, надеждой, а потом ужасом. Отступая, я наткнулась спиной на гостя, на того, кто не захотел отойти в сторону. Или наоборот шагнул вперед, чтобы мы соприкоснулись. Руки легли мне на плечи, и до дрожи знакомый голос произнес: