Джон был знаком со многими владельцами баров и ресторанов и другими богатыми американцами, живущими в Бангкоке. Можно было подумать, что этот восхитительный город принадлежит ему лично, когда он гордо вышагивал от одного ночного заведения к другому. Джон не ложился спать допоздна и наслаждался всем, что мог предложить Бангкок, включая очень молоденьких девушек вроде меня. Он специально обшаривал город, выискивая нас. Я оказалась не первой и не последней 15-летней девушкой, с которой он встречался, но я привлекала его особенно сильно.
Я начала встречаться с Джоном регулярно – по меньшей мере раз в неделю, иногда чаще. Он отличался от большинства мужчин своей грубостью. Мне всегда казалось, что в нем есть нечто странное, но поначалу я не могла понять, что именно. Мы уже некоторое время встречались, когда я догадалась, чтó ему на самом деле нужно. У Джона были в высшей степени необычные желания. Он не просто наслаждался молоденькими девушками, он ловил кайф от садомазохистского секса.
Я никогда прежде не имела дела с любителем «садомазо». Мужчина, который получает удовольствие от того, что бьет меня по лицу, – это было выше моего понимания. Как это может быть ему приятно? Какой ему прок в том, чтобы причинять мне боль и оставлять россыпи синяков на моем тщедушном теле? Я думала, что он испытывает ко мне сексуальное влечение. Как же он мог намеренно причинять мне боль? Мне было любопытно, где он научился этому извращению. И что подумали бы его родственники, если бы узнали об этом?
Моего не слишком продвинутого английского вполне хватило, чтобы понять, какую сумму предлагает Джон за то, чтобы я стала объектом его извращенных желаний. Ему не нужно было знать тайский, чтобы понять, что я согласна. Он не просто хорошо платил – он платил невероятно много. В сущности, он был моим самым щедрым постоянным клиентом за все время. Я научилась уживаться с его странной личностью, извращенными поступками, жестокой болью, которую он причинял мне, и грубым обращением. Я терпеть не могла проводить с ним время и ненавидела себя за это еще больше. Но я терпела это безумие ради платы – ради больших денег.
В Таиланде деньги настолько важны, что тайцы, как богатые, так и бедные, готовы пойти ради них почти на все. Я не только начала спать с мужчинами в четырнадцать лет; спустя год я спуталась с любителем «садомазо» за дополнительные пятьсот-тысячу батов. Каждый лишний бат был на счету. В то время как американские и европейские девятиклассницы только открывали для себя противоположный пол, я позволяла противоположному полу истязать себя – за сумму, едва превышающую их карманные расходы. Я была готова жертвовать своими телом и душой, чтобы мои сестры учились в старших классах школы. Я мечтала отремонтировать халупу, в которой жила моя семья; получить позволение вернуться в семью, а самое главное – чтобы меня любили и принимали.