— София, — пожала её она.
— София... — Танкреди словно взвесил это имя. — Знаешь, я готов был поставить что угодно на то, что так тебя и зовут…
— Да?
— Да, уверяю тебя. Тебе очень подходит это имя... Серьёзно.
Она улыбнулась.
— Спасибо, — казалось, ей понравился комплимент. — А вот мне кажется, что ты готов был делать ставки, потому что знал моё имя заранее...
Танкреди престал улыбаться и постарался придать самое невинное выражение своему лицу.
— Я? Да откуда?
— Ладно, первое, что мне пришло в голову, ты мог вернуться в церковь, где мы встретились, и спросить у кого-нибудь, или ты даже не уходил оттуда и спросил сразу же. Возможно, ты спросил мою учительницу, которая ведёт хор.
— Ту синьору?
— Да, ту пожилую синьору, ты прекрасно понял, ты видел, как она играет на органе в церкви...
— Ах да. Нет. Я не спрашивал её...
— Конечно, ты ведь знал, что она тут же расскажет мне. Она за меня волнуется.
Танкреди скрестил руки.
— Почему же ты так уверена, что я опасен?
— Может и нет... Хотя, возможно, что и да.
Тут к ним подошёл официант.
— Итак: красный битер для синьоры и пиво для Вас.
Танкреди открыл бумажник и заплатил.
— Сдачу оставьте себе.
— Спасибо.
Официант удалился. София посмотрела на своего соседа.
— Ты не спросил, можешь ли заплатить за меня.
— Мне показалось, что будет вежливей, если ты окажешься моей приглашённой.
— А если бы я не захотела?
— Так и есть. Это значит, что в следующий раз твоя очередь.
— Какой ещё следующий раз?
— Может быть, мы вновь встретимся... Жизнь полна сюрпризов. Посмотри на нас: мы все эти года не были знакомы, зато в течение всего одной недели встречаемся уже во второй раз.
— Я продолжаю думать, что это не имеет ничего общего со случайностью...
Танкреди сделал глоток пива, затем вытер рот бумажной салфеткой.
— Прости, София, но с твоей стороны это несколько самонадеянно...
Девушка отпила немного битера и спокойно кивнула:
— Да, возможно.
— Если бы было так, как ты говоришь, это бы значило, что в некотором смысле я чувствую к тебе влечение.
— В некотором смысле... Да.
Танкреди не ожидал подобной реакции.
— Ладно.
— Что – ладно? Прости, но разве не ты останавливал меня у выхода церкви?
— Да.
— Не ты ли притягивал за уши эту теорию о том, что наши жизни могут измениться, что мы с тобой словно персонажи картины Магритта? И что мы не...
— Трубка...
— Точно. Ты сказал, что мы могли бы быть главными героями какой-то другой сцены. Это всё был ты, или я ошибаюсь?
— Да, я, но... У тебя отличная память.
— Более или менее. Скажем так, это одно из самых оригинальных воспоминаний за последние годы.