Истинной, скорее всего, будет самая очевидная версия: на той стадии вооруженного конфликта самолеты сбивала только одна сторона. Через несколько секунд после падения самолета сепаратисты торжествовали по поводу уничтожения украинского транспортного судна АН-17, и сайт, близкий к Стрелкову, выложил видеозапись с дымящимся и падающим самолетом – вот только это оказался пассажирский лайнер. Как только стало ясно, что уничтожен не транспортный самолет, а пассажирский, и видео, и объявление об очередном торжестве сепаратистов, которое успело передать ТАСС, были убраны. Геолокационное исследование, проведенное проукраинским блогером Петросом из Голландии, позволило корреспонденту Daily Telegraph Роланду Олифанту совместить выложенные в интернете снимки и карты Google, чтобы вычислить вероятное место запуска ракеты, которая сбила самолет. Это была (и остается) территория, контролируемая пророссийскими сепаратистами. Но российская медиамашина оказалась настолько эффективной, что ее грубо противоречившие друг другу версии – то ракета была запущена украинским истребителем, как писало большинство газет, то украинской пусковой установкой – закрепились в сознании. По данным Левада-Центра, проводившего опрос общественного мнения, через месяц после трагедии 82 % россиян возлагали ответственность на Украину.
Страхи Путина насчет подрывных действий Запада, поначалу совершенно фантастические, возможно, начали становиться реальностью к концу 2014 года. Санкции против России привели к падению курса рубля на одну треть. Убийство лидера оппозиции Бориса Немцова (в этом преступлении обвинили чеченских боевиков, но они затем отказались от своих показаний) добавило еще одну сложную теорию заговора к и без того запутанному клубку. Выстрелы прозвучали в нескольких шагах от Кремля, в том районе Москвы, который находится под наиболее пристальным наблюдением, убит был человек, и сам представлявший большой интерес для режима. Тем не менее опрос Левада-Центра показал, что 58 % жителей России не подозревают Кремль в какой-либо причастности к гибели Немцова[484].
Трудно отделаться от мысли, что «Евразия» Путина в каком-то смысле стала географическим выражением некоей отдельной, обособленной от мира веры. Сто лет тому назад евразийцы породили новый, вымышленный континент, который с каждым десятилетием становился все более реальным, – тем временем Россия, прежде реальная, все более превращалась в фикцию. Не отпускает подозрение, что это две стороны одной медали.
Дугин – изобретатель, строитель и популяризатор Евразии – предвидел российскую позицию в украинском конфликте с самого начала. Уже в интервью 3 марта 2014 года, задолго до захвата Донецка и Луганска