– Ох и тоска… – вздохнул молодой.
– Ой, да перестань! Тоска ему… А на Лоа не тоска?
– Я с Авады.
– Да один хрен! Какой у тебя? «Г-7»?
– «Г-6».
– Ну, тем более! Много ты с такой классностью заработаешь у себя на Аваде? Ну вот… А тут всего и делов – сиди да следи!
– Ага! Чтоб не убежали! – хмыкнул грузный.
Охранники охотно посмеялись над незамысловатой шуткой.
«Смейтесь, смейтесь…»
– Нет, я все понимаю, вот только… – молодой опять вздохнул. – Девок бы сюда!
– У-у! – затянул бывалый. – Ну, тебя и занесло! Девок ему… Все наши девки в виртуалке, понял?
– Да понял, чего тут не понять… Просто иногда хочется чего-нибудь живого, теплого…
– У меня щас встанет… – проворчал бритоголовый.
– Га-га-га!
Перебивая жизнерадостное ржанье, проскрипел голос пилота:
– Приготовиться к посадке!
– Готовы! – проворчал бывалый. – Сажай давай!
– Я, наверное, в последний раз сменяюсь, – заговорил грузный. – Хватит уже. Четыре раза лечился от лучевой! Хорошо хоть, детей уже нарожали, а то было бы мне…
– Не было бы, Мас!
– Во-во…
– А я тоже боялся лететь, – признался бритый. – Видел же, какая язва под мышкой была? Так это еще в позапрошлую смену! И в прошлую – аккурат на том же месте. Если и на этот раз такая же дрянь выскочит – срать я хотел на ихние санты!
В этот момент бот слегка тряхнуло, и все сразу замерло. А по внешней акустике дул ветер, завывая на все лады.
– Приехали, – буркнул Мас.
Планета Ортис, спецзона «К». 7 декабря 2016 года
– Эй, Тринадцатый! – крикнул молодой. – Что сидишь? Вон шлем!
Обнаружив шлем со своим номером, Антон молча напялил его, проверяя герметичность. Застегнул на бедрах аккумуляторный пояс.
Заряд – девяносто процентов. Кислородный фильтр – норма.
Шагом марш.
Когда отворился внешний люк, в кессон ворвались клубы серой пыли, а порыв ветра чувствительно толкнул Ломова в грудь.
Качнувшись, Антон переступил комингс и спустился на трап. Лишь сойдя на грунт, он осмотрелся. Да-а…
Веселенькое местечко. Дантовский Лимб, где всегда серо, уныло, тускло. Весь космодром – это пара пакгаузов, до самых крыш занесенных песком, да большая решетчатая антенна, надраенная до блеска.
А вокруг раскинулась обширная равнина, усеянная камнями и встопорщенная скалами. На первый взгляд пейзаж напоминал пустыню, особенно песчаными наметами, дымившимися пылью, вот только это были не барханы – песок словно кто сгреб в отдельные кучи, а грунт между ними подмело ветром, лишь легкая пылевая «поземка» извивалась по каменному крошеву.
Безрадостная эта картина не была видна ясно – в воздухе постоянно клубился мелкодисперсный прах, закручивались воронки смерчиков, а сверху нависали хмурые тучи.