— Ну, чего заткнулся, ковбой? Пытаешься выдумать про меня какую-нибудь шутку? — поинтересовался ананасообразный человек, без труда прочтя мои мысли. Что, впрочем, было не так уж сложно. — Ну давай, выкладывай — посмеемся вместе!
— Я бы с радостью, только боюсь показаться неоригинальным, как и ты со своим «ковбоем», — ответил я. — К тому же я не имею привычки смеяться над людьми, что в одиночку вяжут целую банду. Ну, или не целую, если быть точным — троих бандитов ты все-таки упустил.
— Двоих, — поправил меня мордоворот. — Тот, кого эти твари называли Балабасом, валяется вон там. — Он кивнул на брешь в огораживающем метеостанцию, невысоком заборчике.
Действительно, прямо в дыре лежало тело последнего дырокольца, которого можно было разглядеть в высокой траве лишь хорошенько приглядевшись. Да и сама дыра, кажется, образовалась по вине Стасика. Удирая от двуногого хищника с дробовиком, Балабас получил в спину заряд картечи и, упав на хлипкий заборчик, проломил его. После чего так и остался валяться и истекать кровью в его обломках.
— Отлично: вот теперь все в сборе, — удовлетворенно заключил я и пояснил: — Насчет сбежавших Юрка и Жеки тоже можешь не беспокоиться. Я встретил их в паре километров отсюда, и мы не сошлись во мнении по поводу того, кому из нас жить, а кому умирать.
— Эй, протри-ка зенки: разве похоже, будто меня что-то беспокоит? — огрызнулся громила. — Или хочешь, чтобы я сказал тебе спасибо за эту пустяковую услугу? Ну, спасибо, раз такое дело! Доволен? А теперь будь добр, сделай мне еще одно одолжение — проваливай отсюда, пока мы по-настоящему не разругались.
— По-моему, из нас двоих ворчишь только ты, а я веду себя исключительно любезно, — напомнил я. — Да убери ружье-то, а то негоже вести деловой разговор, размахивая друг перед другом пушками.
— А разве нам с тобой есть, что обсуждать? И что значит — «друг перед другом»? Ты что, ковбой, ослеп: это я держу тебя на мушке. А ты стоишь передо мной и треплешь языком вместо того, чтобы свалить отсюда подобру-поздорову, пока я добрый.
— Вышиби ему мозги, Квадро! — подал голос отмаливавшийся до сей поры Дырокол. — Тебе же это раз плюнуть, хренов мокрушник! Не хочешь меня отпускать, так выполни хотя бы последнюю просьбу приговоренного к смерти! Убей «крысиного волка» и — век мне воли не видать! — я замолвлю за тебя словечко в аду перед дьяволом!
— Квадро?! — переспросил громила, недоверчиво прищурившись. — Так ты, ковбой, и есть тот самый Квадро, о котором болтают в здешних краях? А неплохо ты болтаешь по-русски для американца.