Кулгард достал из кармана пригоршню монет и небрежно швырнул их на стол. Гаст тут же сгреб добычу.
– Погодите, – девушка будто очнулась от наваждения, возмущенно уставилась сначала на одного, потому на другого, – вы что – спорили, уйду я или останусь?!
– На это и на многое другое, – подтвердил гаст. Обогащение сделало его разговорчивее, он даже стянул с головы капюшон, обнажил свои рыжие торчащие во все стороны лохмы. На вид они казались жесткими и неопрятными, как старая половая щетка.
– И на что же еще насчет меня вы поспорили?
– Если мы скажем – спор будет нечестным.
То есть говорить условия – нечестно, а биться об заклад на чужую судьбу – это нормально? Именно когда она начала думать, что вряд ли удивится чему-то еще, эти бесстыжие проклятокровные преподнесли новый сюрприз.
Нет, нельзя так скоро расслабляться и принимать происходящее вокруг, как должное. Она только переступила порог нового для нее мира, и впереди ожидает много, очень много открытий. Причем неприятных, надо думать, ожидает куда больше.
Девушка подбирала слова, чтобы дать достойный ответ, когда появился Эашу с полной тарелкой еды. Вполне ожидаемо, основную ее часть составляли мясные блюда, причем очень слабой прожарки. Гарниром служили какие-то темно-красные стручки, напоминающие мутировавшую спаржу.
Марори и думать забыла о споре и обиде, тут же схватила вилку, нож и отрезала внушительный ломтик от куска мяса. Слабая прожарка – это сказано очень слабо: из отбивной сочилась кровь. Девушка задержала вилку в сантиметре от куска. Компания за столом любопытно ожидала ее решения.
– Это что, тоже спор? – предположила она.
Молчание. Если они и спорили, то не собирались признаваться в этом. Эашу делано погрозил товарищам кулаком, потом погладил «свою цыпочку» по волосам, словно малого ребенка, и в самое ухо шепнул, что если она не поест, то ему придется кормить ее самому. Девушка тут же сунула мясо в рот и, не разжевывая, проглотила. Плохая идея. Следом пришлось влить в себя полстакана воды, чтобы протолкнуть вставшую комом еду. Второй кусок она все-таки прожевала, а следом и третий. От вкуса крови сделалось плохо, но голод и упрямство одолели тошноту. К счастью, красные стручки оказались действительно каким-то гибридом спаржи, и вперемешку с гарниром мясо пошло лучше.
– Моя цыпочка, – Эашу с триумфальным видом постучал пальцем по столу, в ответ все остальные скинулись ему выигрышем. – Я знал, что ты меня не разочаруешь. Держи, заработала.
Он вложил ей в ладонь монету. Марори с удивлением обнаружила, какая она тяжелая. Темная, то ли из камня, то ли из железа, то ли из какого-то совершенно другого, неизвестного ей материала, монета оказалась гладкой и теплой. С одной ее стороны была скрученная а-ля уроборос надпись, с другой – мудреная пентаграмма.