«Может быть.»
От пришедшей мысли, Марори стало не по себе. С другой стороны, она ничего не теряет, но может получить значительно больше.
– А я могу предложить спор? – спросила она, не обращаясь ни к кому конкретно. Младший дьявол хохотнул, брови гаста удивленно поползли вверх.
– Это не запрещено?
– И на что же хочет спорить моя цыпочка? – Заинтересованный Эашу на время даже перестал ее тискать.
Марори повертела монету перед глазами. Ее воображаемое отражение в зеркальной грани махало руками и беззвучно требовало одуматься. С кем она, простокровка, вздумала спорить? С демоном и дьяволом, чья природа есть чистейшая суть обмана и хитрости; с гастом, которого и за руку не схватить без должной сноровки; с инкубом, мастером навевать другим угодные ему мысли и желания?
– На то, что продержусь до конца Третьего круга, – выпалила на одном дыхании. Несуществующее отражение в зеркальной глади сокрушенно махнуло рукой, показало спину и растворилось.
– Смелая, но очень глупая цыпочка, – Эашу выглядел разочарованным. – Прости, милая, но здесь я точно против тебя.
Парни принялись бурно обсуждать сроки, а Марори тем временем разделалась с еще одним ломтем мяса, благо от ужаса начисто перестала чувствовать вкус еды.
– Ставлю сотню эспер, что она сбежит через три месяца, – озвучил ставку гаст.
– Две сотни на пять, – без особого азарта поднял младший дьявол.
Инкуб развел руками, изображая фальшивое раскаяние, поднял до трех сотен и шести месяцев.
– Мне безумно хочется увидеть мою цыпочку наряженной к Балу Равновесия, но. – Эашу погладил девушку по голове, и его змеиные глаза тут же плотоядно сверкнули, зрачки вытянулись в ниточки, – ты ведь и так покажешься мне во всей девичьей прелести?
Марори, как ни клялась себе больше никогда и ни за что не реагировать на его сальные подначки, снова залилась краской. Что за хлыщ, как бы его отвадить?
Демон Кулгард мрачно обозвал всех безмозглыми идиотами.
Таким образом, получалось, что ей достаточно продержаться хотя бы полгода, чтобы выиграть приличную сумму. Марори не смыслила в тонкостях здешних расценок, но чутье подсказывало, что выигрыш будет приличным. Правда, она рассчитывала выиграть что-то большее, чем деньги. Уважение, например.
– А что поставишь ты?
Вопрос гаста (остальные звали его Ниваль) застал Марори врасплох. Действительно, а что поставит она? Денег у нее нет, кроме мизерных личных сбережений, на которые она планировала худо-бедно существовать. Нет и других равносильных по ценности вещей. Что простокровка может предложить проклятокровным существам, искушенным во множестве пороков?