Уснула она незаметно, с тревожным сердцем, и проснулась во сне, считая при этом его реальностью. При этом – совершенно привычной.
В этом сновидении она тоже находилась в собственной спальне, только за окном стояла не ночь, а раннее утро – рассвет пробивал дорогу в сизых облаках, и на востоке небо казалось расплавленным золотом.
Ей снилось, будто она проснулась, и первое, что Джесс почувствовала, – так это чужие руки, обнимающие ее и прижимающие спиной к чьей-то груди. За спиной раздавалось спокойное дыхание.
Девушка коснулась этих рук, четко поняв, что они – мужские. И, кажется, сильные, с выступающими венами, что ей всегда безумно нравилось. Не чувствуя страха или удивления, лишь непонятную щемящую нежность, Джесс повернулась лицом к тому, кто ее обнимал. Это был Брент.
Повзрослевший. Красивый. Любимый.
С той же копной светлых волос, светлой кожей, тронутой едва заметным загаром, шрамом на груди, под ключицей.
Последний раз Джесс видела его тогда, когда ему было семнадцать, и он запомнился ей юношей, который еще не до конца сформировался. Наивный, неопытный, преданный – как щенок.
Быть взрослым Бренту очень шло. Прошедшие десять лет добавили ему мужественность и особый шарм. Едва заметные морщинки-лучики около закрытых глаз, окаймленных светло-коричневыми длинными ресницами – она всегда завидовала им, куда более рельефные руки, плечи и грудь, татуировка на предплечье с ее именем и ловцом снов – Брент изменился, но оставался прежним.
Щенок стал взрослым псом.
Эта мысль рассмешила Джесс. Она, чувствуя себя совершенно счастливой, обняла мужчину, наслаждаясь простыми прикосновениями, как иные не могут насладиться наркотиками. Его тело было теплым, и, кажется, от него едва заметно пахло горькими травами – Джесс хотелось вдыхать этот запах вечно, вот так прижавшись к тому, кого она любила. Оказывается – до безумия сильно.
Она нашла в себе силы отстраниться и заглянуть в лицо Брента. Спокойное, умиротворенное. Любимое-любимое-любимое…
От такой близости у Джесс захватывало дух. И все было так реалистично, что она и подумать не могла, что это – сон. Да и не хотела она так думать.
Она коснулась его светлых волос, провела кончиками пальцев по линии скулы, дотронулась до подбородка с едва заметной щетиной. Сердце учащенно забилось, нежность стала болезненной, яркой, перерастающей в желание.
– Любимая, – прошептал мужчина, открывая глаза – красивые, ясные, голубые на свету. Он нисколько не удивился, увидев рядом Джесс, напротив, воспринял как должное. Коснулся ее плеча, ласково проводя пальцами вверх-вниз. Привычное, давно забытое движение.