– Брент, – улыбнулась девушка, понимая, что голова ее идет кругом от разрывающих на части будоражащих чувств.
Она давно не была так счастлива только от какого-то там взгляда и невинного прикосновения. Но это же Брент – она будет счастливой, просто пройдя по той же улице, что и он.
– Как спалось? – спросил мужчина нежно.
– Я скучала без тебя, – сказала тихо Джесс.
– Во сне? – улыбнулся он. На щеках появились ямочки. Ее сердце сжалось от умиления.
– Во сне, – согласилась девушка.
Брент, кажется, чувствовал нечто похожее – он не отрывал от ее лица глаз, пытаясь насладиться каждой секундой взгляда. Каждым мгновением.
– И я… скучал, – признался он и подался вперед, заключая Джесс в объятия. Он стал выше и сильнее и куда более уверенным, но и раньше, когда они оба были глупыми подростками, она доверяла его рукам, чувствуя себя в них надежно защищенной. И губам доверяла тоже – знала, что они не станут целовать никого, кроме нее.
И верила всему, что он говорит. А он верил ей. И, кажется, зря.
Брент, едва касаясь губами щеки, поцеловал ее, замерев и опаляя дыханием кожу, и у нее по спине побежал электрический ток. Он мягко гладил девушку по спине, рукам, распущенным темным волосам, неспешно целуя лицо, исследуя губами ее скулы, подбородок, шею. И специально игнорируя губы, которые она от нетерпения едва заметно покусывала. Джесс могла лишь обнимать Брента в ответ, боясь отчего-то сделать больно и позволяя играть с собой в столь милую чувственную игру без намека на пошлость. Весь тот воздух, который она учащенно вдыхала, стал невыносимо горячим. В солнечном сплетении стало жарко, и этот приятный, плавящий солнечный жар лишь разрастался с каждой секундой.
И душа ее тоже горела – ярким белым светом, и Брент, казалось, понимал это. Он изредка отстранялся и смотрел на нее, пытаясь запомнить каждую черточку лица.
Сначала Брент коснулся ее губ указательным пальцем, и Джесс, смеясь, поймала его и игриво укусила за верхнюю фалангу – они сидели на кровати друг напротив друга, ее колени обхватывали его с двух сторон, а его – касались ее бедер.
Джесс запустила обе руки в его волосы, и так растрепанные ее усилиями, а он наконец поцеловал ее в губы – и их словно пламенем опалило и одновременно обожгло льдом.
Не в силах больше себя сдерживать, Джесс ответила на поцелуй почти с отчаянием, в котором были разбавлены нежность, дерзость и страсть. Не та, пошлая, которая без любви, а беспросветная, безнадежная, болезненная, переполненная этой самой любовью и ломающаяся под ее гнетом.
Рассыпающаяся на части и разламывающая душу, как шоколад.