Когда Джесс стояла напротив квартиры Эрика, несмотря на хорошо освещенный коридор и видеокамеры всюду, она отчего-то вновь ощутила страх. Липкий, противный, скользящий промеж лопаток, кусающий кожу вдоль позвоночника. Она пыталась отогнать этот страх, но он не собирался никуда уходить. Свернулся клубком у ее сердца и замер, затаился.
Джесс несколько раз позвонила, но дверь не открыли. Она уже решила уйти, однако ей послышался за стеной какой-то неясный шум, и девушка достала ключи от квартиры, которые Эрик когда-то ей вручил.
Ключ повернулся в замке, и дверь отворилась.
Джесс думала, что ее накроет темнотой, но в прихожей оказалось светло. Казалось, свет был включен по всему дому. В одной из комнат слышалась негромкая музыка.
– Эрик! – позвала она. – Это я!
Не слыша ответа, Джесс направилась в гостиную – неспешный джаз играл именно там.
Окно было приоткрыто, и по комнате гулял сквозняк, раздувая легкие тонкие шторки. Пахло сигаретным дымом, хотя Эрик не курил. На столе стояла открытая бутылка вина и два бокала. На диване, на котором они часто смотрели сериалы, лежали – Джесс глазам своим не поверила – наручники, обитые красным мехом. Рядом валялась плетка.
Девушка нахмурилась, перестав что-либо понимать.
Она уловила шум воды и облегченно вздохнула – Эрик, скорее всего, принимал душ, поэтому не слышал ее звонка и голоса.
Но почему он тогда не встретил ее с работы и не отвечал на звонки?
И что это за странные вещи?
Джесс твердой походкой, поджав губы, направилась в ванную комнату.
Однако, когда она уже подходила к ней, намереваясь постучать в запертую дверь, кто-то дотронулся до ее плеча.
Джесс обернулась.
– Я думала, ты в ва…
Слова застряли в ее горле. Губы онемели. В руках и ногах появилась чудовищная усталость.
Перед ней в воздухе плавало Пугало, едва касаясь истоптанными ботинками пола. В одной соломенной руке оно держало цветочный горшок, как бомбу.
То самое Пугало. С безумной ядовито-зеленой улыбкой и алыми горящими глазами. Оно преследовало Джесс в реальности и в кошмарах. И оно не хотело отступать.
Пугало помахало Джесс, и та схватилась за стену, чувствуя, как пол уходит у нее из-под ног. От страха она могла лишь бессвязно мычать, словно лишилась дара говорить. Пугало улыбнулось еще шире, отбросило в сторону цветочный горшок, разбив его. И ухватило себя за холщовые серые щеки, потянув в разные стороны, словно хотело порвать самого себя.
Шов, соединяющий правую и левую части лица, лопнул.
Из дыры вырвалась на свободу тьма.
Тьма дышала, как тысяча человек, задыхающихся человек.