Лишь встречались глазами.
– И я скучал, – Брент целует ее и снова смотрит в учебник. Он много учится даже дома – поэтому один из лучших учеников. И занимается в классах третьего уровня.
Некоторое время Джесс смотрит, как он читает, едва заметно шевеля губами. А потом говорит вдруг:
– Это несправедливо. Неправильно.
– Что – это? – уточняет он.
– То, что мы встречаемся тайно.
Она дует губы. Ее губы ярко-красные, сочные, блестящие, словно вымазаны ягодным джемом.
Он смотрит в небо сквозь стекло. На солнечном ярком свете его глаза прозрачно-голубые, яркие, почти бездонные. В них легко утонуть.
Они оба знают, что не должны предавать свои отношения огласке.
Их любовь – тайная. Не запретная, но та, которая может быть осмеяна.
Они стали встречаться случайно, непреднамеренно и ни разу не говорили о том, чтобы кому-то сказать о своих отношениях. Оба знали, что должны хранить их в тайне, – и хранили.
Какими бы ни были эти отношения: нежными, чувственными, искренними, они не стоили того, чтобы стать поводом для сплетен.
Никто не знает, что они – вместе. Но они знают, что любят друг друга. И им хватает. Пока что.
– Я люблю тебя, – шепчет Джесс, обнимая Брента за шею. – Мы закончим школу и уедем после экзаменов. Верно?
Они уже выбрали один университет для поступления.
– Верно, – он закрывает глаза, понимая, что не может противостоять притяжению. К черту учебу. К черту все, когда есть она.
Брент обнимает Джесс и целует ее в сладкие губы.
Им обоим кажется, что они летят.
* * *
Джесс снова пришла в себя в больнице. И снова напротив кровати, в которой она лежала, укрытая тонким одеялом, сиял проем окна. За ним густела кофейная ночь. Вдалеке был слышен визг сирены. Пахло чайными розами.
Рядом сидела мать. Коралловый брючный костюм, высокая прическа, бриллианты в ушах – как будто бы она сорвалась прямо с какого-то важного светского мероприятия.
Наверное, так оно и было.
Мать выглядела устало и задумчиво смотрела в точку на полу.
– О, милая, ты пришла в себя! – увидев, что Джесс открыла глаза, сказала она и вскочила со своего места, садясь рядом и беря ее руку в свою. – Как ты себя чувствуешь, Джесси? – спросила мать. В голосе ее была тревога.
– Отвратительно, – хрипло сказала девушка, прислушиваясь к себе.
По телу разливалась медовая слабость. Затылок гудел. Пульс частил.
– Что случилось?
Мать медлила с ответом, хмурясь, но все же сказала:
– На вас напали. Тебя оглушили, и ты потеряла сознание.
Джесс не сразу поняла, что произошло, и память вернулась к ней толчками, черно-белыми картинками и искаженными образами.