— Ну вот, путь свободен, господа! — провозгласил князь Кронберг, обернувшись к своим сообщникам.
Но собираясь продолжить свой путь, он неожиданно наткнулся на острие клинка, направленное прямо ему в лицо. Подняв глаза, он встретился с полным гнева, отчаяния и решимости взглядом Наталии. Девушка, словно северная Валькирия, стояла с Мечом Тамерлана, острие которого было направлено на князя.
— Ба, как видно наша невеста вышла на тропу войны. — с усмешкой сказал он.
При виде обнаженного Меча у всей компании как-то сразу пропала охота лезть вперед, Все инстинктивно подались назад. Лишь князь не потерял самообладания и иронии. Хотя, по правде говоря, настроение у князя было архискверным. Все шло не по плану. Ну, не собирался он убивать этого простофилю-слугу. Надо же, оказывается, не перевелись еще на Руси преданные идеалисты! Хотел просто оглушить, а оно вон как вышло. К тому же он явно недооценил эту сельскую, как он считал, дурочку. Бунт на семейном корабле Воиновых не входил в его планы. Дочь явно превосходила в своих родителей в силе характера и уме. Что ж, тем слаще будет победа! Тем более, что он воочию лицезреет Меч Тамерлана. Достойная награда за все усилия! И он, отринув сомнения, устремился к заветной цели, Однако цель оказалась острой и больно уколола, острием упершись в грудь.
— Еще один шаг, господин князь, и, клянусь, он будет для вас последним. Видит бог, я не отступлю! Вы хладнокровно убили моего самого близкого после дедушки человека в этом доме, и у меня хватит решимости поквитаться за его смерть. — по Наташиному виду было видно, что она не шутит.
«А все! Шутки закончились», — это Наташа осознала, как только догадалась, что там происходит. Не раздумывая ни секунды, еще не зная, что она будет делать, девушка схватила Меч, отомкнула дверь и ринулась на выручку Тихоныча. Опоздала! Наталка поняла, что теперь ей назад дороги нет, и борьба пойдет не на жизнь, а на смерть.
— Ну, что ж, невестушка, испытаем твердость твоей руки!
С этими словами Кронберг отступил на шаг назад, взялся за ручку тросточки и… вытащил изтрости длинный и тонкий клинок. Даже барон фон Штоц не догадывался, что трость князя служит ножнами для оружия. Драться, так драться. Он что, не одолеет сопливую девчонку, вообразившую себя амазонкой[54]. Надо просто выбить из ее рук этот Меч, а там мешок на голову — и в церковь, что торчит во дворе позади яблонь. К его удивлению, Натлка довольно легко парировала первый его удар. ЕГО ВЫПАД! Того, чьи поколения веками оттачивали свое мастерство, того, чье искусство фехтования почиталось непревзойденным. Спокойствие стало уступать место в его душе ожесточению и ярости.