* * *
— Что это у вас надето? Ведь вы же знаете, что в гимназию надо ходить одетым по форме? — спокойно и с маленьким оттенком брезгливости обратился Батя.
— А почему же я не могу надеть красной рубашки? — довольно развязно спросил реалист.
Свита его восторженно насторожилась: «Сейчас они поспорят». Но директор решил не давать повода для волнения и при этом не дать нарушить устав заведения. Он знал, что благодаря времени и всей сложившейся в средней школе конъюнктуре из этой рубашки может разрастись целая история, которая может взволновать училище.
— Ах, вы же, взрослый и сознательный юноша, не понимаете, почему ученику реального училища не подобает надевать красную рубашку? — сурово и несколько повысив голос, произнес Батя. — Ходите в косоворотках, демонстрируя любовь к истории своего народа, а не знаете элементарных вещей! Дело в том, что красная рубашка являлась всегда форменной одеждой палача: красная для того, чтобы на ней не были заметны капли крови казнимого. Поняли вы теперь, насколько она на вас неуместна? Отправляйтесь домой и переоденьтесь, — закончил Яблоков, уходя в свой служебный кабинет. — Я убежден, что вы поняли.
* * *
Возражений не последовало, ожидавшегося диспута не состоялось, инцидент был погашен в самом зародыше.
* * *
Вот и сейчас в этот цветущий майский день директор реального училища был поставлен перед не менее сложной ситуацией. Некоторое время он раздумывал, оценивая ситуацию. Информация, полученная от девочки-гимназистки, лишь только усугубляла проблему, над которой недавно размышлял. «А ведь, действительно, мальчишки, могут и покалечить друг друга в пылу драки!» — подумалось Яблокову. Что же предпринять? Просто подойти к постовому и все рассказать? Не годиться! Слишком долго. Пожалуй, и посещение полицейского участка не поможет! Слишком неповоротлива бюрократическая система. Вот оно! Надо срочно нанести визит обер-полицмейстеру города. Его я знаю лично. Он поймет! Максим Фролович резко поднялся:
— Едем! Тот час же.
— Куда? — глаза девочки расширились от испуга. — Никуда я не поеду! И вообще, зря я вам это рассказала. Мне не простят, если узнают.
Максим Фролович все понял, девочка и так совершила поступок равноценный подвигу, и большего требовать от нее он не имел права.
— Сударыня, милая, спасибо, что доверилась старику и рассказала. Обещаю, что информация будет употреблена во благо, и ни одна живая душа не будет знать об источнике сведений. А сейчас иди домой, все, что в твоих силах, ты уже сделала.
И к супруге:
— Душечка, будь добра, отведи нашу гостью домой. А мне еще надо навести визит.