Теперь сочувствие захлестнуло ее так, что стало трудно дышать. Значит, Эльза все-таки права. Бедняжка, он страдает от одиночества! Неужели все те девушки, уверяющие, что были с ним, врали?! Ну пусть так, может и врали, потому что боялись его репутации и глупой молвы, а на самом деле только и мечтали, как ему отдаться, вот и напридумывали. Но даже если Димитрий и не умеет сходиться с женщинами, то явно этого хочет, тут даже ей, Северине, понятно. Конечно, хочет, он же нормальный человек, как и она сама, и его желания вполне естественны.
Теперь получается, что они еще больше подходят друг другу. Он одинок, но ведь и она – тоже! Рано или поздно он захочет жениться, но по традиции невесту надо выбирать из белых волчиц, а ни одна семья за него свою дочь не отдаст. А вот ее отец – вполне, ведь ему вообще все равно, что с ней станет! Даже обрадуется, что сбыл дочь с рук и не абы куда, а породнился через ее будущую свекровь с самим канцлером!
Северина заулыбалась, предвкушая, как красиво сложится ее будущая семейная жизнь. Всем на зависть! Она осмелела еще больше, двинула ладонью по его бедру в сторону колена, попутно отмечая, как бугрятся под пальцами узлы сильных мышц, и сообщила:
– Я не хочу домой. Ты можешь отвезти меня куда-нибудь еще?
Сказав, она затаила дыхание. Вот сейчас все и случится. Возможно, Димитрий повезет ее в парк или в театр. Или… думать об этом было страшно и волнительно, но… он повезет ее в гостиницу. Снимет самый лучший и дорогой номер, еще в коридоре подхватит ее на руки, чтобы все видели – он несет свою женщину в постель. Нет, Северина не будет сопротивляться. Да, боязно, потому что всем известно – в первый раз больно и идет кровь, но ведь она сразу предупредит, и тогда он постарается сделать все красиво и незаметно. А потом они будут лежать вместе и шепотом признаваться друг другу в любви и в том, как долго не решались отдаться этим чувствам и как хорошо, что именно она взяла на себя смелость сделать первый шаг.
Не снижая скорости, Димитрий повернул голову и так долго глядел на ее ноги, едва прикрытые задранной юбкой, что Северина всерьез испугалась, что он сейчас пропустит поворот, и они разобьются. Потом его взгляд медленно поднялся до ее груди, а затем – к лицу, от чего ее щекам стало горячо. Он смотрел на нее так, как и должен смотреть возбужденный мужчина на желанную женщину. О, пресвятой светлый бог, а что, если они сделают это прямо здесь, в его каре? Не дотерпят, ведь искры уже так и проскакивают в воздухе между ними! Только бы не разбиться, в самом-то деле!