Они, конечно, не разбились.
– Маленькая девочка хочет, чтобы ее трахнули по-взрослому, – произнес Димитрий, лениво растягивая слова. – Что ж, это можно устроить.
И повернул руль, резко, через две полосы движения, в нарушение всех правил сворачивая в боковой переулок.
Северина вжалась в кресло, надеясь, что он не заметил, как она испугалась. Спину сковало морозцем, волоски на руках встали дыбом, кровь застучала в висках. Что он такое сказал про «по-взрослому»? Неужели так и принято говорить в подобных случаях? Неужели все ее представления были неправильными?
С другой стороны, ну чего она испугалась? Димитрий – старший брат ее самой близкой подруги, не случайный знакомец, не первый встречный. Пусть Эльза жаловалась на какие-то покушения в детстве, но вон, вымахала уже целая и невредимая, а ведь сколько лет прошло! А Кристоф вообще брата обожает, стал бы он тянуться к тому, от кого ждет угрозы? Северина поерзала на сиденье и постаралась выдохнуть и успокоиться. В конце концов, она сама подтолкнула Димитрия, теперь будет глупо отступать, он засмеет ее и точно сочтет маленькой. Нужно доказать ему, что она не такая и готова ко всему.
Но тревожное предчувствие ее не отпускало. Димитрий снова не смотрел на нее и не делал попыток заговорить. Его губы кривились в какой-то странной ухмылке, больше смахивающей на оскал. Он вел свой кар на предельной скорости, вопреки общепринятой традиции ехать неспешно, чуть быстрее идущих пешеходов, словно счет шел на секунды, и от того, успеет ли, зависела чья-то жизнь. Настоящий аристократ никогда никуда не торопится, не мчится сломя голову, даже если технические возможности кара это позволяют. Северину удивило, что никто из постовых, встречающихся на особо оживленных перекрестках, и не думал свистеть в металлический свисток и останавливать зарвавшегося водителя. Как будто они не хотели с ним связываться или… боялись это делать?!
Пока кар двигался среди респектабельных кварталов, более или менее знакомых Северине, она еще худо-бедно запоминала дорогу. Но когда Димитрий миновал площадь трех рынков и углубился в бедняцкие кварталы, ей снова стало не по себе. В этой части города Северина никогда не бывала, но в детстве няньки часто пугали тем, что непослушных девочек могут украсть и утащить именно туда. А потом, говорят, дети пропадают с концами и их уже не найти…
Улицы здесь были узкими, на некоторых и двум прохожим, идущим навстречу друг другу, едва получалось разминуться, но Димитрий каким-то особым чутьем выбирал именно те, где хоть и с трудом, но мог проехать его кар. И не просто проехать – промчаться так, что местные жители едва успевали прижаться к стене или юркнуть в первую попавшуюся незапертую дверь, лишь бы не оказаться раскатанными в лепешку под колесами.