У нее задрожали губы.
– Когда ему было восемь, он спросил, есть ли у него шанс со мной. Может, это звучало не так опасно, но я не хотела. Он стал требовать, чтобы мы целовались… Я боялась его, он делал странные вещи – мог прокрасться ко мне ночью и укусить до крови. Я стала бить его, я тогда была сильнее.
Эвелин вытерла слезы.
– Если я отказывалась делать, что он хотел, он нападал на Бустер… стало только хуже, он пялился на мою грудь, хотел мыться со мной… убил мою собаку и сбросил с эстакады.
Она поднялась и, как заведенная, заходила между окном и стулом.
– Юсефу было, наверное, двенадцать, когда он…
Ее голос прервался, она что-то проскулила, прежде чем продолжить:
– Он спросил, не хочу ли я взять его пенис в рот. Я ответила, что он отвратителен. Тогда он избил Кнюттет, ей было всего два годика…
Эвелин расплакалась, потом взяла себя в руки.
– Мне пришлось смотреть, как он онанирует, по нескольку раз в день… если я отказывалась, он бил Кнюттет, говорил, что убьет ее. Довольно скоро, где-то через несколько месяцев, он потребовал, чтобы я спала с ним, твердил об этом каждый день, угрожал мне… но я нашла, что ответить. Я сказала, что он несовершеннолетний, что это запрещено законом и что я не могу нарушать закон.
Она вытерла слезы.
– Я думала, что это пройдет, уехала из дома. А через год он начал звонить мне, говорил, что ему скоро пятнадцать. Поэтому я и спряталась, я… я не понимаю, как он узнал, что я в этом доме, я…
Эвелин зарыдала, открыв рот.
– О господи…
– Значит, он угрожал, – сказал комиссар, – грозил убить всю семью, если он не…
– Он говорил не так! – выкрикнула девушка. – Он сказал, что начнет с папы. Это моя ошибка, все это… я хочу умереть, и все…
Она сползла на пол и скорчилась у стены.
Пятница, одиннадцатое декабря,
вторая половина дня
Йона сидел у себя в кабинете. Какое-то мгновение он тупо рассматривал свои ладони. В одной руке все еще была зажата телефонная трубка. Он сообщил Йенсу Сванейельму о неожиданном повороте в деле Эвелин. Пока комиссар излагал жуткие причины преступления, в трубке стояла тишина, прерываемая тяжелыми вздохами.
– Честно говоря, Йона, – сказал наконец прокурор, – все это слишком хитро закручено, учитывая, что на сестру, в свою очередь, показал Юсеф Эк. Я хочу сказать – нам нужно или признание, или техническое доказательство.
Йона обвел глазами комнату, провел ладонью по лицу и позвонил врачу Юсефа Даниэлле Рикардс. Он хотел продолжить допрос в такое время, когда у подозреваемого в организме будет не так много болеутоляющего.
– У него должна быть ясная голова, – пояснил он.