Когда закрылись тяжелые скрипящие двери башни, женщины принимались за свою извечную работу: перебирать зерно, готовить пищу, шить и ремонтировать одежду, выделывать кожи. Работа была трудной, но она оживлялась разговорами и сплетнями о своих близких и соседях.
Лойланнун приходилось работать вместе с другими женщинами. Она похудела, лицо ее стало желтым, изможденным. Ненависть к Нахкри и Клилсу настолько съедала ее, что она даже не говорила с Лэйнталом Эй, который был предоставлен самому себе. Она не общалась ни с кем, кроме Шей Тал. Шей Тал по своим душевным качествам намного отличалась от остальных женщин Эмбруддока.
Одним холодным утром, Шей Тал только встала с постели, как внизу кто-то постучал в дверь башни. Туман проник в башню и сейчас вся комната, где спали они с матерью, была заполнена жемчужной полутьмой. Шей Тал сидела на постели и натягивала сапоги, когда снова раздался стук. Лойланнун открыла нижнюю дверь и поднялась в комнату Шей Тал. Внизу похрюкивала в стойле свинья. Шей Тал встретила Лойланнун возле двери и стиснула ее холодные руки. Она сделала жест, чтобы женщина говорила потише, ведь она могла разбудить старуху, спящую в углу. Отец ее уже ушел с другими охотниками.
В полутьме они казались друг другу всего лишь смутными силуэтами, но Шей Тал чувствовала что-то зловещее в приходе Лойланнун. Ее приход не сулил ничего хорошего.
— Лойланнун, ты заболела? — прошептала она.
— Слабость, только слабость. Шей Тал, всю ночь я говорила с призраком своей матери.
— Ты говорила с Лойл Бри? Она уже… Что она сказала?
— Она еще здесь… под нашими ногами… Их тысячи… и все они ждут нас. Мне страшно даже думать о них… — Лойланнун вся дрожала. Шей Тал обняла ее за талию, подвела к постели и усадила, а сама села рядом. Где-то гоготали гуси. Две женщины смотрели друг на друга, ища друг в друге успокоения.
— Я не впервые погружалась в тот мир с тех пор, как она умерла, — сказала Лойланнун. — Но я ее ни разу не видела… лишь пугающая пустота в том месте, где она должна была бы быть… Призрак моей бабки взывал ко мне… там так одиноко…
— А где Лэйнтал Эй?
— Ушел на охоту, — сказала она безразлично и снова вернулась к прежней теме разговора. — Их там так много, но я уверена, что они не общаются между собой. Почему умершие так ненавидят друг друга, Шей Тал? Они так хотят говорить с живыми. Ведь мы не относимся друг к другу с такой ненавистью, да, Шей Тал?
— Ты расстроена. Идем на работу, и нужно взять с собой что-нибудь поесть.
В сером предутреннем свете Лойланнун очень походила на свою мать.