— Друзья! — крикнул он. — Послушайте меня минуту. Бросьте работу и выслушайте, что я хочу сказать. Я говорю не от себя лично, а от имени Великого Акха, чей дух движет мною. Я должен говорить за него, хотя и рискую жизнью. Священники искажают слова Акха ради своих выгод.
Люди останавливались, чтобы послушать. Двое пытались поднять молодого человека на смех, но остальные проявили молчаливый интерес, включая и Юлия.
— Друзья, священники утверждают, что мы должны жертвовать Акхе и больше ничего, а он будет охранять нас в великом сердце его горы. Это ложь. Жрецы довольны и им наплевать на то, что мы, простые люди, страдаем. Акха говорит моими устами, что мы должны стать лучше, чем мы есть. Наша жизнь слишком легка: как только мы уплатили налоги, совершили жертвоприношения, нам уже на все начхать! Мы просто балдеем, да развлекаемся, да смотрим спортивные состязания. Вы часто слышали, что Акхе нет до вас никакого дела, что он весь поглощен своим единоборством с Вутрой. Но мы должны сделать так, чтобы ему было до нас дело, мы должны стать достойными его внимания. Мы должны перевоспитаться, да, перевоспитаться! И священники, живущие в свое удовольствие, тоже должны перевоспитываться.
Кто-то крикнул, что появилась милиция.
Молодой человек запнулся.
— Мое имя Нааб. Запомните, что я вам скажу. Мы не должны оставаться беспристрастными зрителями великой битвы между небом и землей. Я вернусь и снова буду разносить эти слова по всему Панновалу. Встряхивайтесь, перевоспитывайтесь, пока не поздно!
Как только он спрыгнул с повозки, по толпе прошло волнение. Огромный фагор на поводке, который держал солдат, ринулся вперед. Он схватил Нааба за руку своими мощными, покрытыми роговицей пальцами. Тот вскрикнул от боли, но волосатая рука обхватила его за шею и потащила в сторону Рынка к Святилищу.
— Не стоило ему говорить подобные вещи, — пробормотал стоящий рядом с Юлием седой мужчина, когда толпа начала расходиться. Сам не зная, почему, Юлий пошел за мужчиной, догнал его, схватил за руку.
— Но ведь Нааб не говорил ничего против Акхи, почему же его забрала милиция?
Мужчина украдкой посмотрел по сторонам.
— Я вижу, что ты дикарь, иначе бы не задавал глупых вопросов.
В ответ Юлий поднял свой кулак.
— Я не глуп, иначе не задал бы тебе такого вопроса.
— Если бы ты не был глуп, ты бы помалкивал. Как ты думаешь, кому принадлежит власть? Священникам и только им! И если ты будешь выступать против них…
Седой человек скользнул во тьму. Там, в этой все время настороженной тьме, ощущалось присутствие чего-то жуткого, таинственного, внушающего ужас. Акха?