Прошли километра два, когда заметили ковылявшего навстречу Дона. Сеттер шагал как-то враскачку, длинный хвост мотался из стороны в сторону: вроде от радости, но слишком размашисто… Мы бросились навстречу и поняли: левая передняя лапа перебита в голени, держится лишь на сухожилиях и коже.
— Дон, Дон, что с тобой! А ну сядь, покажи лапку!
Он послушно сел, глядя на нас большими выразительными глазами, неловко поднял раненую лапу и теперь сознательно завилял хвостом. Жорж присел рядом на корточки:
— Ах ты, бедняга, как он тебя… Вот горе. Что будем делать?
— Черт его знает, — я было тоже растерялся. — Давай попробуем наложить лубок, перевязать, может, кость срастется. Он умница, кусаться не должен. Перевяжем, сделаем теплое гнездо, оставим дожидаться, а сами попробуем догнать, рассчитаться за него. Идет?
— Давай. Эх, не хватило у бедного опыта, наскочил, видно, вплотную, не поберегся как следует.
У подножия толстого клена Георгий Николаевич принялся мастерить гнездо. Наломал охапку орешника с листом, сверху выложил сухой травой. Я срезал тонкую липку, расколол на плашки, и мы приступили к операции. Прощупал перелом. Пес дернулся.
— Тихо, Дон, тихо… — Мне показалось, я соединил сломанную кость правильно. Быстро наложили лубки, обмотали чистым носовым платком, надежно перевязали мягким шпагатом. И удивительно — Дон ни разу не зарычал, не оскалился, только изредка тихо скулил. Покорно подставлял раненую ногу, смотрел доверчивыми глазами, а под конец, выслушав похвалу, снова повилял хвостом. Мы гладили его по голове, приговаривали: «Умница, Дончик, хороший, потерпи…», и он терпел так, как терпел бы, вероятно, не каждый охотник.
Его положили в гнездо таким образом, чтобы больная лапа находилась сверху, не мешала. Я нагнулся и сказал ласковым, но приказательным тоном:
— Будь хорошей собакой, Дон, лежи спокойно, не вертись. Спокойно лежать! Мы пойдем за кабаном дальше, а потом вернемся, унесем тебя домой. Понял?
У него дрогнула, приподнялась в кривой собачьей улыбке губа. Мне казалось, он понимал каждое слово; глядя нам вслед — не шелохнулся.
Скоро наткнулись на лежку кабана — место их встречи. Неопытный Дон в самом деле налетел на засаду слишком прямолинейно. Зверь сбил его и так катал, что удивительно, как пес остался жив. На площадке в несколько квадратных метров снег был вытоптан, кусты помяты. Очевидно, услышав наше приближение, разъяренный секач, просто не успев добить Дона, пустился наутек. Как ни странно, после свалки зверь стал терять меньше крови: вероятно, выходное отверстие от пули затянуло жиром.