— А я в запрошлом году. На ключе. Папка все смеется: ничего ты найти не можешь. Иду, запнулся. А он — вот он! Чуть я его не растоптал… Ну, ка-ак закричу!
— Да, нашел. Вот я и прозвал тот ключ Сашкиным. Далековато, и путь к нему крутой, но богатый. Пойдемте-ка мы, хлопцы, завтра туда.
Догорает костер. В темном небе качаются над головой пальмы чозении, закрывая верхушками то одну звезду, то другую. Легкий ветер, как прикосновение далекой юности, приносит ночные запахи трав и невидимых цветов. Журчит по камням Эльдагоу.
Утром снова в путь. Опять карабкаемся и раздвигаем палками траву. Вдруг резко и хрипло свистнула кабарга; всего в десятке метров от нас появился грациозный, редко попадающийся на глаза зверь. Самец. На таком расстоянии хорошо видны верхние белые клыки, которыми природа наделила эту козочку вместо рогов. Как будто понимая, что летом ей не грозит опасность, она ушла не торопясь, несколько раз с любопытством оглянувшись на нас. На глинистом оползне след изюбра пересек кабан.
Невозможно не удивляться неповторимому разнообразию флоры и фауны Уссурийского края. Рядом с северной елью и пихтой — стройный маньчжурский орех с плодами в зеленой коре, размером с небольшое куриное яйцо, и нежное бархатное дерево; жители Дальнего Севера бурый медведь и росомаха — с тигром и пятнистым оленем. Этот удивительный уголок земного шара на школьном глобусе можно накрыть пятикопеечной монетой: юго-восточный уголок Маньчжурии, северо-восток Кореи и наше Приморье. А оно самое богатое, особенно женьшенем. Недаром, по преданию, бог вытряс все остатки из своего мешка именно здесь, на берегу Японского моря, где он «присел отдохнуть на седьмой день сотворения мира»…
На песчано-илистом берегу ключа отпечатал свои лапы размером в десертную тарелку амба. Удэгейцев и гольдов здесь уже нет, но эти хозяева тайги остались. Если бы великаны кедры и дубы могли рассказать то, что они видели на своем веку, много интересного и страшного можно было бы услышать: о пантах и женьшене, о хунхузах и тиграх; о том, как этот женьшень и панты по многу раз переходили из рук в руки, и, политые кровью людей, порою попадали в челюсти царя зверей, но чаще в палаты хитрых мандаринов. Много полуистлевших, непогребенных костей и черепов лежит в этих горах. Многих сгубила погоня за чудодейственными, ценнейшими лекарствами этой земли.
…А там, далеко на юго-западе, за высокой неприступной стеной, охраняемой многочисленной стражей, в старинных экзотических теремах-пагодах важно сидели разодетые в тисненые шелковые халаты высокие сановники.