— Утро добрый…
Он с гордостью показал им стоявшие в стороне ружья с переделанной казенной частью. Чтобы понятнее объяснить ревкомовцам, что они с Фесенко сделали, он перешел на английский язык. Выслушав его, Мандриков лукаво сказал:
— Ты так быстро нам растолковал, Аренс, как ружье превратилось в пулемет, что мы убеждены — оно и стреляет так же хорошо и быстро.
Аренс чуточку обиделся на недоверчивость Михаила Сергеевича и схватил переделанное им ружье:
— Сейчас убедитесь, что Аренс и Игнат не теряли времени понапрасну.
Ревкомовцам стоило большого труда отговорить Волтера от немедленного испытания оружия.
Мандриков и Булат вернулись в ревком. Здесь их ждала приятная новость. Из Усть-Белой вернулся почти весь нартовый отряд за исключением тех упряжек, на которых уехали члены ревкома и Мохов. Каюры в коридоре ревкома ожидали Мандрикова. Михаил Сергеевич пригласил их к себе. Ему навстречу бросилась радостная Наташа:
— Жив Антон, живы и здоровы все. — В руках у нее было письмо Антона. Наташа разрумянилась, похорошела.
— Я рад, очень рад. — Мандриков с нетерпением вскрывал пакет от Берзина.
Август Мартынович со стенографической точностью описывал и путь к Усть-Белой, и то, что он увидел и застал в селении, и что им с товарищами сделано. Чем дальше Михаил Сергеевич читал, тем суровее становилось его лицо. Парфентьев предал Новикова. В этом нет никакого сомнения. Каюр бежал, но ревком найдет его и будет судить за смерть Новикова. Нет, Парфентьева ревком не будет наказывать. Каюр не все понимает, не во всем разбирается. Его надо убедить. Таких парфентьевых много.
Мандриков взглянул на терпеливо сидевших каюров. Они на корточках примостились у стен и посасывали трубки. Берзин писал, что отправил их назад в Ново-Мариинск, потому что ни в Усть-Белой, ни в других селениях, как ему рассказывали жители, нет корма. Михаил Сергеевич приказал Булату выплатить каждому каюру по две тысячи рублей, как об этом просил Август Мартынович, и отпустил их.
Мандриков вернулся к письму Берзина. Август Мартынович действовал решительно. Малков расстрелян им собственноручно. Да, коммерсант заслужил эту кару.
«…На Марково едем только Куркутский и я, — писал Берзин, — потому что нету собак и корма нету. Здесь даже люди кушают один сухой хлеб: рыбы нету, мяса также нету, а Малков пировал. Я не мог смотреть спокойно на голодных людей, когда рядом в складах коммерсантов лежали продукты.
Мы, по закону революции и права народа, национализировали компании крупных коммерсантов: Свенсона, Малкова. В Марково будет сделано то же самое, и вам в Ново-Мариинске и во всем уезде такое же надо провести… В Усть-Белой местный Совет. Трудящиеся избрали председателем рыбака Падерина, товарищем председателя Дьячкова, секретарем товарища Кабана, а вахтером всего продовольственного склада товарища Наливая. Все эти товарищи на своей шкуре узнали зверя Малкова. Они шли к революции, и коммунисты Чекмарев и Новиков учили их. Они надежные наши люди и первые тут строители свободной республики. С ними остаются Галицкий и Мальсагов. Они помогут Совету навести в Усть-Белой порядок. На обратном пути заеду за ними, и мы вместе вернемся в Ново-Мариинск.