От неожиданности фигурка отпрянула в сторону, но тут же остановилась.
— Хозяин?
— Ну, как там? — спросил Павел Георгиевич, прикрывая лицо от бьющего снега. — Все хорошо?
— Хорошо, — крикнул в ответ Еремеев и, приблизившись к Биричу, тише добавил: — Ящик патронов к винчестеру привез. Куда патроны?
Они отнесли патроны в сарайчик за домом. Еремеев раскопал уголь и спрятал в него ящик.
— Пошли, угощу.
Блэк оскалил клыки, но Бирич прогнал его в спальню и налил Еремееву стакан водки.
— Давай!
— Спасибо, хозяин. — Желтыми зубами он по-звериному откусывал рыбу, хлеб и глотал, не разжевывая.
— До рассвета возите. Как можно больше надо из складов убрать.
Еремеев кивал в ответ и поглядывал на графин.
— Потом получишь. А сейчас иди. Завтра все слушай в ревкоме и тихонько ко мне.
— Хорошо, хозяин.
— Ну, с богом! — Бирич выпроводил Еремеева.
Казалось, все идет как надо, а спокойствия не было. До самого утра просидел он за столом, просматривая бумаги. Отложив большую пачку, отнес на кухню и сжег.
Перед рассветом Павел Георгиевич ненадолго забылся в кресле. Разбудил его радостный лай Блэка. Бирич, открыл глаза и увидел Елену Дмитриевну. Притворно сердясь, она отбивалась от Блэка.
— А, пришли, — Бирич зевнул. — Тут Блэк о вас скучал.
— Не могла же я его взять с собой, — откликнулась Елена Дмитриевна, но в ее голосе не прозвучало обычного раздражения.
К своему удивлению, Бирич уловил, в нем новые, торжествующие нотки. Гибкая, легко ступая длинными ногами, Елена неторопливо пересекла комнату. От женщины веяло радостью. Что с ней? Бирич присмотрелся. Лицо усталое, волосы растрепаны, — видно, всю ночь продежурила около этих шахтеров, — а глаза-то как горят!
— Как ваши пациенты? — спросил Бирич. — Лучше теперь им?
— Кому? — Елена. Дмитриевна несколько секунд непонимающе смотрела на Бирича. — Ах, эти! Да, лучше. Поправляются.
— Нина Георгиевна немного успокоилась? — все интересовался Бирич.
— Да, да, успокоилась. — Елена Дмитриевна по-прежнему была невнимательна к Биричу.
Павел Георгиевич не сводил глаз с молодой женщины. Красива, чертовка. Бирич с сожалением подумал, что задуманный им маневр со Свенсоном не удался, но тут же успокоил себя: еще есть время. А о Трифоне она и не думает.
Как всегда, в обычный час Бирич направился в свои склады. Пожилой приказчик с непомерно длинным носом на совином лице встретил его поклоном.
— С добрым утречком, Павел Георгиевич.
— С добрым, добрым, — Бирич прошел в глубь склада, осматривая товары. Много еще осталось. Будет чем поживиться ревкомовцам, если нагрянут.
— А во втором складе столько же осталось? — Бирича охватывал гнев. Напрасно доверился. Надо было самому заняться вывозкой.