— В том, — приказчик головой указал в сторону соседнего склада, — шаром покати. Пустые ящики да то, что на полках было.
— Это хорошо, Георгий Макеевич, — смягчился Бирич. — Ну, а если день пройдет спокойно, то ночью надо и это прибрать.
Он посмотрел в глубь склада. Приказчик шмыгнул носом.
— Понятно.
— Каюрам хорошо заплатили? Довольны?
— Водкой, — осклабился приказчик. — Как быть недовольным.
— Правильно, — одобрил Бирич. — Ну, бывай, Георгий Макеевич. — У дверей остановился. — Да, сегодня в три часа ревком будет суд вершить над Громовым, ну и другими, так ты приходи. Садись впереди, голосуй так, как будет большинство голосовать. Или нет. Следи за мной.
— Понятно, — клюнул, длинным носом приказчик.
Бирич направился к Макларену. Интересно, как он отнесся к решению ревкома о долларе. Агент Свенсона встретил Бирича, как всегда не вразумительным приветствием сквозь зубы, сжимавшие трубку. Он следил, как двое рабочих-чукчей раскрывали ящик.
По наклейке Бирич узнал, что в ящике плиточный чай.
— Торговать собираетесь? — Бирич скользнул взглядом по тюкам, ящикам, корзинкам, бочкам, забившим склад до самой крыши. Полки были уставлены образцами товаров в ярко-пестрой упаковке. — «Из новой партии», — ревниво подумал Бирич и едва скрыл злорадство: — Готовитесь барыши загребать, а шиш получите.
— Да, охотники скоро уйдут в тундру, — вынул трубку Маклярен. — Будут запасаться. А вы?
— Не спрашивайте, — Бирич безнадежно махнул рукой. — Товаров-то я в этом году не получил. Одни остатки.
— Сколько я знаю, у вас еще достаточно товаров. — Маклярен затянулся.
— Крохи, крохи, — вздохнул Бирич. — Пропадает год.
Маклярен ничего не ответил. Он подошел к чукчам, которые раскрыли ящик, и, надорвав упаковку, осмотрел плитку тая.
— Гуд. — И стал перекладывать чай на полку, а рабочие принялись за новый ящик.
Маклярен работал спокойно. Был он отлично выбрит, и, видимо, дело доставляло ему удовольствие.
— Что вы скажете о понижении стоимости доллара?
Маклярен ответил не сразу. Руки у него были заняты плитками чая, а в зубах — трубка. Уложив чай и убедившись, что выложенная из него пирамидка выглядит выигрышно, он подошел к прилавку.
— Это незаконно. Ценность доллара нельзя изменить. Ее может изменить только правительство Штатов.
— Так как же вы будете торговать? — Бирича удивило спокойствие, с каким Маклярен отнесся к решению ревкома: или американец не понимает, что ревком — власть, которой надо подчиняться.
— Как торговал, так и буду. — Маклярен сделал несколько затяжек. — Я могу изменить цены только по разрешению Свенсона.