Мишо не хотелось, чтоб его расспрашивали о том, о сем, и он, сразу как отужинали, ушел в комнату. Тотка осталась помочь свекрови убрать со стола. Мишо глядел в окно, в холодный мрак и не повернул головы, когда Тотка вошла в комнату.
— Почему мама сказала, чтоб ты не ела жирного? — не нашелся о чем-нибудь другом заговорить с женой Мишо.
— А потому что… Как-то раз поджарила мама свининки, я съела немного и стало меня мутить. Это было после того как ты уехал.
— Да ведь это давно было, — недоуменно уставился на жену Мишо. — А сейчас что?
— И сейчас, — как-то странно улыбнулась Тотка и расстегнула овчинную безрукавку.
— А, вон оно что! — мигом слетели с души Мишо неясные сомнения. Он с виноватой улыбкой подошел к Тотке.
— Скучала без меня?
Тотка прильнула к его груди и тихо всхлипнула.
*
Поля притихли под толстым слоем снега. Завывали метели. Заботы перекинулись в хлева и в комнаты. Поосвободились люди и все чаще навещали друг друга. Мишо и Тотка решили в воскресенье пойти к Вагриле в гости. Тотка с утра еще одела новый шерстяной сукман, вычистила полушубок. И терпеливо ждала, когда приготовится муж. А он медлил. Ему не хотелось идти к Вагриле. Гостеприимна, добра, справедлива, но было в ней что-то особенное, казалось, что она разговаривая с человеком, разгадывает все его затаенные мысли, оголяет его душу. «Человеку неприятно, когда он и сам перед собою оголится», — подумал Мишо и неохотно последовал за Тоткой, которая уже сердито поглядывала на него.
Холодный ветерок сдувал снежную пыль с кровель, заглаживал края тропинки, протоптанной посреди дороги. Мишо шел впереди: не хотел, чтобы Тотка заметила, как он раздражен, не нужно было слушать ее и не в пору шляться по гостям.
— Добрый вечер.
— А, наконец-то пожаловали. Нам, женщинам, Тотка, все недосуг в гости сходить. И в праздник, и в будни. Только поспевай управляться с делами… Такая уж наша доля… — встретила их Вагрила.
Приятная теплота кухни охватила гостей. Они подышали на окоченевшие пальцы.
— Садитесь, садитесь, — пригласила их Вагрила.
— Добрый вечер.
— Дай вам бог всего доброго! — приподнялся на кровати Караколювец и прищурил близорукие глаза. «Кого это пригласила Вагрила?»
— Как здоровье, дед Габю? — громко спросил Мишо.
— А, это ты, Мишо, добро пожаловать, — встал старик. — По голосу тебя признал. Помнишь, говорили мы летом, когда ты на побывку приехал. О Тотке шла речь. Дорог жизни никто не знает. Думал ли ты тогда, что она женой твоей станет.
Вагрила внесла широкий поднос с разной домашней снедью, пригласила гостей.
— Ох-хо-хо! — закряхтел Караколювец и принялся что-то искать в углу, под образами. Но никто не спросил, что с ним, тогда он заохал еще громче.