— Стыдно тебе за него? — спросил Буцев, заметив ее смущение.
— Чего мне стыдится. Мы с ним повенчаны. Вы не подумайте, что я от него отрекаюсь.
— Образование?
— Третий приготовительный.
— Имя ребенка?
— Владимир.
— И детей, стало быть, в честь вождей крестите.
Тотка не поняла на что он намекнул, и нежно поглядела на сына. Глаза ее заблестели и все лицо озарилось каким-то внутренним светом.
«Да, ребенок для нее — это все. Но, как видно, мужа своего она любит, — думал поручик, глядя на Тотку. — Люди нашего круга стремятся снискать расположение своих жен роскошью и дорогими подарками… А она вот страдает из-за своего мужа, но все же…»
Взяв со стола бумагу, Буцев протянул ее Тотке.
— Подпиши эту декларацию!
Тотка встала, чтобы взять бумагу, но ребенок вдруг залился плачем и Тотка отступила от стола. Принялась укачивать и баюкать его. Буцев нахмурился.
— Уйми ты его!
— Чего подписывать, я и так согласна со всем, что от меня потребуют.
— Этого мало. Подпиши! — Буцев протянул автоматическую ручку.
Тотка положила плачущего ребенка на край стола и придерживая его рукой, вывела корявую подпись.
— Будете ждать распоряжения.
Тотка поняла, что может уйти. Она чувствовала, что грудь ее распирает от молока и торопливо вышла из кабинета. Присев на корточки у стены в коридоре, расстегнула кофточку и дала грудь ребенку, тот сразу умолк и сладко зачмокал.
— Баю-баюшки… — тихо напевала Тотка.
В заполненный людьми коридор ворвался снаружи рокот мотора. Немного погодя вошел высокий сутуловатый полицейский. Люди потеснились, и он, ни на кого не глядя, подошел к двери кабинета начальника. Тотка почувствовала на себе чей-то взгляд, прикрыла грудь кофтой и подняла голову. Перед ней стоял Митю Христов. Встретившись с ним взглядом, она равнодушно отвернулась. Обветренное, кирпичного цвета лицо Митю насмешливо искривилось. «Как будто не знает меня, — подумал он. — А прежде, как увидит — краской вся заливалась!» Он резко нажал ручку двери и вошел в кабинет начальника.
Митю Христов доложил о результатах облавы на партизан. Начальник порасспросил его кой о чем и отпустил, не возложив никаких поручений…
«Сходить, что ли, к Тодоре…» — подумал Митю. Зашел в дежурную, почистил шинель, начистил до блеска сапоги и вышел во двор. Хмуро оглядел людей. «Слоняются без дела. Это нехорошо. Участок — что твое хозяйство, работа всегда найдется. Поручили бы мне, я бы их погонял, навсегда бы запомнили как сидели в участке».
— Митю, — услышал он знакомый голос и обернулся.
— Здравствуй, — сказал, подойдя к нему, Иван Венков.
Митю Христов только кивнул в ответ.