Караколювец не любил тишину даже в собственном доме.
— Читаешь, будто все дела уже переделал, — заворчал он над головой сына.
Подзадорив себя этими словами, он продолжал:
— Отяжелела свинья. Может опоросится ночью. А свежей соломы не постлано, щели не позатыкали. Я это все должен делать? Пора уж тебе привыкать хозяйствовать. На десять лет я моложе тебя был, когда отец меня выделил. Одну только полоску дал. Дом я сам построил и отцовским даром не удовольствовался — прикупил землицы.
В отличие от свекра Вагрила стремилась к тишине. Перерекания и ссоры домашних всегда огорчали ее. Она особенно опасалась их сейчас, в канун Нового года.
— Оставь книгу. Герган, может, тоже почитать хочет, да сесть ему негде, — шепнула она мужу.
— Говорила ведь я, что на таком сильном огне подгореть может пирог, — проворчала из кухни свекровь.
— Хоть бы что ему, вроде оглох, — продолжал Караколювец. — Сидит себе, почитывает…
Он еще раз пренебрежительно поглядел на сына и добавил:
— Петкан он и есть Петкан, что тут и говорить!
— Кончаю, отец.
— Опоросится этой ночью свинья. Соломы не постлал. Гвоздя для фонаря не вбил. Сомнет она их в темноте.
— Рано ей еще.
— Как это рано, что я не помню, когда ее к кабану водил?
Дед Габю подошел к божнице, поглядел на испещренную черточками и крестиками черную доску полочки. Эти знаки он делал сам и только он в них и разбирался. Сколько раз Караколювец выговаривал сыну, что тот не записывает, когда должна опоросится свинья, когда должны отелиться буйволицы или ягниться овцы. Вот помрет он, дед Габю, и никто об этих вещах не будет знать.
Караколювец загибал корявые пальцы, шепотом считая черточки.
— Пора ей уже.
— Ну и ладно. — Петкан встал, оделся и вышел.
Герган сел на место отца и тоже принялся читать. Караколювец любил внука. Потому-то и не хотел примириться с тем, что тот стал учиться в гимназии. Земли у них, конечно, не так уж много, но ведь и прикупить еще можно. Женщины управляются с полевыми работами. Подрастет Герган, будет помогать отцу и старшему брату Влади. Будет вместе с ними ходить на заработки. Опасался Караколювец, что окончив гимназию внук покинет дом. Старик знал, что образованные люди отходят от земли. А ему хотелось, чтобы все шло так, как некогда в отцовском доме. Большая семья. Все его слушаются. По утрам он наряжает домочадцев на работу. Известно ему, чем каждый из них занят в поле. За всем он приглядывает и ничего не упускает из виду. А Герган, хоть и мал он еще, но уже выходит из-под его опеки. Часто, когда в доме никого не было, старик перебирал и разглядывал книги внука. Нечто подсказывало ему, что книги эти не школьные, не учебники.