- И вот та-ак тебе нравилось, да? – его голос провёл по моим натянутым, дрожащим нервам мягкой кисточкой, а от непристойных слов пожар внутри полыхнул факелом, и я судорожно вздрогнула.
Тело прошила молния острого удовольствия, я чувствовала движение внутри себя, везде, и… вспоминала, да. Перед моими невидящими глазами мелькали порочные картинки утра и наказания, усиливая переживания, и я стонала в голос, забывая себя. Купаясь в том непристойном удовольствии, которое дарили откровенные вопросы и действия Джонаса. Он наполнял меня теперь везде, пусть и немного не так, как хотелось, его пальцы двигались медленно, размеренно, растягивая мучительно-сладкую пытку. А я приподнимала бёдра, сжимала мышцы в попытке получить больше, мои собственные пальцы скользили по разгорячённому лону всё быстрее, но… Джон придержал, снова оставив в нескольких мгновениях от долгожданной разрядки.
- Нет-нет, Мари, ра-ано, - вкрадчиво протянул он, а я захныкала, запрокинув голову и хватая ртом воздух.
Эти неторопливые движения внутри, глубокие, плавные, заставляли дрожать всё сильнее. Тело так же плавно изгибалось навстречу, насаживаясь, стремясь ощутить как можно полнее. На меня накатывали волны наслаждения, пока ещё не такого острого, как хотелось, но они накрывали с головой, наполняли до самой последней клеточки. И это было почти непереносимо, на грани, нежность, смешанная с непристойностью…
- Понравилось… Да… - лихорадочно шептали мои губы, пока я металась по дивану, подставляясь под ласкающие пальцы Джонаса. – И так тоже… Ещё-о-о-о!.. – простонала я, выгнувшись, когда он сделал очередное сильное движение внутри.
Опять не осталось ни гордости, ни стыда, ничего. Только обнажённое до предела желание, вожделение, которое я жаждала удовлетворить любым путём. И Джон, откровенно смакующий развратное зрелище, лишь добавлял острых ноток в нарастающее тёмное удовольствие… Я услышала тихое шипение, и его пальцы задвигались быстрее, как и мои по распаленной плоти, снова подводя к самой грани. За ней лишь чёрная бездна, и я мечтала рухнуть в неё, сходила с ума от предвкушения, как меня накроет долгожданное освобождение, и мышцы ныли, напряжённые до предела.
- А повторить хочеш-шь? – Джон наклонился к моим приоткрытым губам, согревая дыханием и лишь намекая на поцелуй, погружая в тёмные колодцы своих глаз, на дне которых мерцали золотистые искры.
Его пальцы остановились, лишь легонько шевелясь внутри, и я вдруг осознала, что щёки мокрые. Я снова плакала от непереносимого наслаждения, до которого меня довёл Джонас…