— Не так уж давно? — выкрикнул Ганс, подбежав к окнам и раздергивая шторы. — Смотрите! Уже четыре утра! Он ушел три часа назад!
Действительно, ландшафт был залит голубым рассветом, тусклая, напоминавшая перышко оранжевая полоска на горизонте еще не освещала его.
— Господи, как быстро летит время под музыку, — сказал принц.
— Погасите свет, — приказал Ганс.
В мрачном утреннем свете трое офицеров переглянулись и поняли: что-то стряслось.
Ганс подошел к двери, открыл ее и позвал:
— Фельдфебель!
Через минуту появился заспанный капрал.
— Заметил, откуда донесся выстрел?
— Никак нет, герр майор, патрули не докладывали ни о чем подозрительном.
— Позови часового и буди всех солдат.
— Сейчас?
— Да, сейчас, и прекрати зевать.
— Слушаюсь, герр майор.
— Мы совершим небольшую экспедицию в долину.
Ночная встреча завершалась. Итальянцы не пришли ни к какому решению, но пребывали в превосходном расположении духа. Они славно отвели душу, и принятая резолюция обязывала их к «неусыпной бдительности».
Когда они обменивались церемонными рукопожатиями, одному из партизан показалось, что в оливковой роще что-то движется. Получив это сообщение, Старый Плюмаж поднес к глазам бинокль и напряженно вгляделся. Сперва это казалось обманом зрения, потом в перекрестье бинокля появился осторожно ползущий человек.
— У вас глаза помоложе, — прошептал Старый Плюмаж, отдавая бинокль Валь ди Сарату.
Валь ди Сарат разглядел чуть побольше подробностей, чем Старый Плюмаж, и на лице его появилась озорная улыбка.
— Ragazzi[29], — негромко произнес он, — вот самое веское основание для созыва нашего совета.
Затем вдали раздалась команда: «Drei Mann durch den Wald!»[30], — и все сомнения рассеялись.
— До чего ж хитрыми они себя считают, — сказал Валь ди Сарат.
Глаза Старого Плюмажа сузились. Час, несомненно, неотвратимо и несколько пугающе пробил; знамена были развернуты и трепетали на ветру; умоляющие голоса павших слились в оглушительный хор.
— Принимаю на себя командование, — объявил он. — Синьор Conte, вы будете начальником штаба, а ваш слуга связным. Буонсиньори, будете моим заместителем, возьмете на себя командование резервом. Капитан Валь ди Сарат, командуйте левым крылом. Филиграни, вы — правым.
Возражений не последовало. Торжественно, с полнейшей искренностью, Старый Плюмаж обнял Валь ди Сарата и Филиграни, затем отдал краткий приказ:
— Рассредоточиться. Да благословит Бог наше оружие.
Минут на десять воцарилась тишина, нарушаемая только беззаботным кваканьем лягушек да бесконечным стрекотом кузнечиков.
Потом, уже гораздо ближе к ним, послышался голос солдата: