– Что на площади?..
– Площадь оттуда не видно. Но… Жопа там! – усмехнулся в гарнитуре Фунтиков. – Одна большая и толстая жопа. Я даже не глядя могу тебе это сказать. По опыту. В живых там сейчас никого, все выжжено. И технике тоже досталось. Техника у них частично вокруг рассредоточена, частично – заглублена, на позициях. Вот той что на позициях – там все, конец… А это пара танков минимум. И минометная батарея полегла тоже вся.
– А БМПТ?
– Если у вокзала стояли – значит и им конец.
– Это точно?
– Точно сейчас тебе никто ничего не скажет, – вздохнул полковник. – Разведки у меня там теперь нет. Примерно час назад связь с группой пропала – и до сих пор молчат. Накрыли, наверно… А это значит, что и информации достоверной теперь тоже нет. Могу только анализировать и делать осторожные прогнозы, основываясь на ранее известных данных. Доклад был, что сразу после возвращения часть техники встала на позиции. А значит после артподготовки ей наверняка кранты. И это все, что я могу сказать.
– А по людям?
– После первой попытки как минимум половина народа сосредоточилась на прежних позициях, на расстоянии квартала от вокзала. А вот вторая часть – на вокзальной площади, заняв укрепрайон. Так что и этой половины у него теперь тоже нет.
– Начинаем?..
– Начинаем.
Что ж… Неплохо! По предварительным прикидкам еще полчаса назад у Паука имелось более трех сотен бойцов. Тяжелая техника, хорошо укрепленные позиции и достаточно боезапаса для ведения длительной позиционной войны. А что теперь, после артподготовки? Что бы ни было – но меньше. Гораздо меньше.
Об этом Добрынин размышлял уже задним умом, где-то на периферии сознания. Мозг сейчас занят был другим – просчитывал, наблюдал, подмечал, отдавал команды… Тело жило в боевом режиме и все было подчинено одной цели – выжить.
Они двигались по частному сектору, параллельно Балашовской. Люди – по дворам и огородам, техника – чуть позади, по улице, ближе к домам, чтоб хоть частично использовать их как прикрытие. На открытые участки бойцы не лезли – дураков нет издалека пулю схлопотать – но и не углублялись. Там, в глубине квартала, такие дебри, что и помыслить страшно. Домики, заборы, трубы какие-то, сараи, гаражи-мастерские-курятники… и все это за годы заросло жуткими зарослями! Хрен пролезешь – а в иные места и соваться-то опасно. И обитатели их тоже наверняка где-то там. Сейчас-то прячутся – шум, запахи, скопление людей и техники их сейчас скорее отпугивают, чем привлекают. Помнят своими убогими мозгами прошлую войну. Понимают, что вылезать из нор пока не время… хотя для малочисленной группы они и сейчас представляют смертельную опасность. Время им настанет после того, как вооруженные люди уйдут из города. Вот тогда – напируются!