Как и планировалось, бригада двинулась разом, со всех сторон. Что там было на остальных участках фронта – Добрынин конечно не видел, но по докладам представлял. На их направлении пока тихо – а вот фланги уже столкнулись с сопротивлением. Обе группы оперативного блокирования, на севере и юге, уже воевали – хотя почти не давили вперед. Встретившись с сопротивлением – вставали на месте, закреплялись, превосходящим огнем давили позиции противника. Дожидались, когда Братство отойдет, – и снова медленно, шаг за шагом, здание за зданием, продвигались вперед. Они не торопились, лишь отсекали коридор для ударных групп, держали фланги, не давая противнику продавить и вырваться на простор или просто просочиться сквозь заслоны и ударить в тылы. Основное же направление для удара пришлось именно тут, где шел Добрынин – вдоль улиц Балашовской и Яблочкова. Именно тут пошли тяжеловооруженные бойцы Первой и Второй оперативно-тактических групп, здесь же работал танковый корпус, и здесь же, во втором эшелоне, дожидаясь своей очереди войти в бой, подпирали тыл и тщательно осматривали и зачищали уже пройденную территорию Третья и Четвертая.
Добрынин с группой представлял собой что-то вроде оперативного резерва – двигался между двумя эшелонами и в случае необходимости готов был оказать помощь, поддержать огнем бойцов Первой оперативно-тактической, заткнуть возникшую дыру. Хотя пока вроде бы необходимости в этом не было… В командование бригадой не лез, всем сейчас полностью занимался полковник и штаб – но на штабном канале, тем не менее, оставался, благо радиостанция двухканальная позволяла. Нужно было быть в курсе, знать кто и куда выдвинулся, где начался бой, где продавили, а где наоборот – отошли, закрепились, отбиваются.
Первый контакт прошел на пересечении Балашовской и Пушкина. Впереди, там где двигались бойцы Первой, вдруг ударили длинные очереди, захлопали гранаты… Данил мгновенно увел группу в укрытие, в большой одноэтажный дом из белого и красного кирпича, стоящий на перекрестке. Шрек, словно неумолимый бульдозер, вынес дверь, ребята рассредоточились по комнатам, занимая позиции. Данил в несколько скачков взлетел по винтовой лестнице на чердак, подобрался к оконцу, глядящему в ту сторону, выглянул осторожно… Сквозь пыльное стекло разобрать было трудновато. Ударом приклада выбил раму – плевать на демаскировку, в пылу боя какая уже разница – сместился в глубь чердака, чтоб оставаться в темноте, принялся высматривать… Все равно хрен поймешь. Стрельбы много, ведется как сюда, так и отсюда… но вот кто, где, откуда лупит – поди разбери. Добрынин вскинул винтовку, пытаясь высмотреть противника… Куда там! Мелькнуло несколько тел в демронах, он даже среагировать не успел, слишком уж узок был сектор стрельбы. Синих повязок на руках он не заметил, а значит – противник. Упустил?.. Шарящий по сектору прицел вдруг наткнулся на голову в противогазе, торчащую из-за забора… тут же появилась рука – и без синей повязки! Добрынин выжал спуск – и с удовлетворением отметил, как голова брызнула кровавым и исчезла. Готов. Счет открыт.