─ А ты чего ждал? Покровитель Чингиз-хана как никак!
* * *
Вечером Колчанов начал потихоньку подъезжать к Елизавете с вопросами по дочке Курдюма.
─ Лиза, а Лиза. Еще бы помощь твоя мне не помешала.
─ Что, Миша, опять менты без врачей и шагу ступить не могут? – Иронично спросила Елизавета.
─ Да куда уж нам без вас? – Демонстрируя полную покорность, развел руками майор. – Можно попросить?
─ Проси.
─ Значит так, – оживился Колчанов. – Понятное дело, что заболевание пациента это тайна, которую врач не вправе разглашать. Мне разглашение сути заболевания и не требуется. А вот общее состояние дел знать желательно.
─ Ты, дорогой мой, не изображай мне тонкого правоведа, не нарушающего закон. Не в суде еще ты, Михаил Иванович, а дома. Переходи-ка к делу, – улыбнулась жена.
─ Уговорила. Есть у нас в N-ске гражданин богатый, некто Курдюм Эдуард Борисович, глава компании Торговый дом «Восток». Крепко стоит по жизни человек. И вылезает его структура, и его фигура в нашем шаманском деле. Но счастья без изъяна не бывает. Говорят, я еще точно не знаю, но говорят, что живет он сам с очень больной дочерью. То ли у нее депрессия, то ли немощность физическая, а может это и слухи. Я бы знаешь, на это в другом случае и внимания б не обратил. Но! Уж больно много болезней и чудесных исцелений за последнее время я узнал. И все шаманские штучки. То Карасева вылечили от менингита, то Кторов про Монголию понарассказывал, то я сам здорово переболел. Понимаешь, Лиза?
─ Намек прозрачный, – задумалась Елизавета. – В общем, тебе надо знать, больна ли дочь Курдюма, если да, то чем, а еще желательно – как давно, от чего и кто ее лечит? Это я уже по своей врачебной логике добавляю.
─ Умница, женушка. Умница! Очень верно, что надо узнать, как давно больна и в чем причина, – Колчанов заходил по комнате. – Ведь… ведь болезнь единственного любимого ребенка очень может влиять на поступки отца. Очень!
* * *
Сайгак вернулся из Москвы через день. Сразу разыскал Колчанова и пригласил в кабинет.
─ Ну что, Михаил Владимирович. Добро на все действия, что считаем необходимыми, я получил. Конечно, материалы руководство слегка озадачили. Когда вникли, тем более потребовали строгой эффективной работы. Да, – рассмеялся Глеб, – когда я наверху показал картину с Тернгри, люди аж возмутились. Ничего себе, говорят, чудище! Ха-ха, так что эмоциональный момент тоже на пользу пошел. Теперь о более серьезном. Я успел там встретиться еще раз с бывшей невестой убитого Фарагова. Они-то встречались всего месяца два. Не это важно. А то, что, оказывается Фарагов, разговаривая с кем-то по телефону, не раз называл его «Чакраватин». Во как!