В палисадниках растет в основном черемуха. Ее едят и так, с куста, и заготавливают впрок. Кому не жалко мясорубок – крутят, измельчая косточки, перетирают с сахаром, а потом начиняют пироги, другие – сушат, заваривают зимой, пьют как чай или толкут в муку. Очень вкусные торты с такой мукой – незнающие люди, попробовав, с удивлением спрашивают: «Это какао такое необычное?» «Ну, – кивают шутливо местные, – наше какао – черемухова мука».
Асфальта в Туране мало, улицы грунтовые, укатанные плотно, несколько горбом. Дождевая и талая вода стекает в канавки под тротуаром. Названия улиц незамысловатые: Октябрьская, Комсомольская, Советская, Красных Партизан, Ленина, Молодежная, Спортивная…
Анна Семеновна останавливается на очередном перекрестке передохнуть. Оглядывается. Края города видны во все четыре стороны. На севере и юге – горы, вершины их сливаются с облаками. За горами на севере – Минусинск, на юге – Кызыл. Два больших по здешним меркам города, две в своем роде столицы. Кызыл – тувинская, Минусинск – русская… На востоке – речка Туран, лесочки, холмы, а дальше – тайга, Бий-Хем – Большой Енисей, снова тайга и горы до самого Байкала. На западе – поля, переходящие в солончаковую степь. Там, в степи, соленые озера, курганы. Некоторые курганы изучили недавно археологи, нашли древние захоронения условных скифов. «Условных», потому что неизвестно, что за народ жил здесь шесть тысяч лет назад, на каком языке говорил, куда делся, оставив лишь могилы. Но – жил. И так хоронил своих мертвых, что и через шесть тысяч лет они сохранились. С оружием, бусами, чашами для вина.
Сгинул тот народ, его место занял другой. Потом еще, еще. Воевали, гонялись друг за другом по этому распадку меж горных хребтов, строили жилища, рыли каналы, пахали землю, пасли скот…
Сто тридцать лет назад пришли с севера русские. Отсюда двинулись дальше – на юг, на запад, восток. Построили десятки сел, деревень. Большинство их уже оставлены, но Туран еще держится. Много Анне Семеновне встречается светловолосых голов, славянских лиц. И она, медленно двигаясь по маленькому родному Турану, мысленно повторяет: «Я до́ма… до́ма».
Каждое лето я езжу из Москвы, где живу, к родителям под Минусинск, что на юге Красноярского края. Это больше трех суток поездом по Транссибу, потом еще автобусами… Плацкартные вагоны я предпочитаю купейным, и не из-за их относительной дешевизны (хотя и это имеет значение), а чтобы посмотреть на людей, послушать, что и как они говорят (в моей профессии это важно), что едят, как одеваются. На улице или в кафе они совсем другие, чем в поездах, – поезд, как-никак, дом: кому на сутки, кому на двое-трое-четверо…