— Вот те господь, ни разу… — и баба широко взмахнула рукой, перекрестилась.
— Так и живёшь одна без мужа? — переговаривался помощник.
— Что ж поделаешь, так и живу без мужа.
Товарищ помощника сел на сундук, накрытый попоной, и стал закуривать. Баба забеспокоилась.
— Если не верите, можно в сенях посмотреть, на потолке и в закутах.
— Ну, как не верим, тётенька, верим, — засмеялся товарищ помощника. — А ты нам не откроешь сундучок-то?
Видим, от такой неожиданности баба опустила руки, спрятала глаза, а наше желание относительно сундука пропустила мимо ушей.
— И верно, — сказал помощник, — ну-ка, тётенька, открой нам его.
Баба заметалась по комнате, пошарила по печуркам, по полочкам.
— Ну, скоро? — спросил он же.
— Ключ увезла с собой маменька в другую деревню: она уехала в гости к дочери.
— Так у тебя, тётенька, нет ключа? — спросил товарищ помощника.
— Нет, никак нет, — ответила баба.
— Ну, хорошо, — сказал помощник. — Не надо, я и так проверю, — и стал целиться из маузера в середину сундука.
— Раз, два… рраа… — не успел он крикнуть три, как баба взревёт и с ревом на сундук.
— На-те вам ключ…
Открыли сундук, а там оказался крепкий детина. Сколько было смеху. До слёз хохотали. Ну, и баба. А какое у ней было спокойствие, когда мы вошли в избу. Как она потягивалась…
Андрей Завулонов улыбнулся, посмотрел на своего помощника и сказал:
— Это что, а вот я вам расскажу случай-то, так случай. Мы все с большим удовольствием:
— Просим. Просим, товарищ комиссар.
— Прикажете зажечь электричество? — спросил я и бросился к выключателю.
— Нет, нет, — возразил комиссар, — в сумерках лучше.
И стал рассказывать.
Вот что он нам тогда рассказал.
РАССКАЗ АНДРЕЯ ЗАВУЛОНОВА
— Вы знаете, товарищи, что я уже второй раз служу комиссаром по борьбе с дезертирством в этом же самом районе. Я работал тогда в небольшом уездном городишке. Городишко был грязный, отвратительный, — вообще, как все города России.
И удивительно, как в России устроено: все города похожи друг на друга. Почти все они стоят на каких-нибудь возвышенностях, а у их подножий бегут со странными названиями речки, даже не бегут, а просто чешутся боками о холмистые берега, покрытые чахлой растительностью.
Так вот и этот город, в котором я работал, стоял на высоком холме. Можно сказать, крепко в него врос. У ног этого городишки бежала шелудивая речонка Гнилушка. Гнилушкой её прозвали, наверно, потому, что она, несмотря на суровые зимы, никогда хорошим льдом не покрывалась, а всегда чуть подёргивалась тонкой плёнкой льда, а потом пряталась под глубокие покровы снега, которыми заманивала в свои омуты прохожих.