Танковая рота капитана Болгара, укрепившаяся на высотке у небольшого хутора близ села Княже, приняла на себя удар. Не менее получаса длилась танковая дуэль. Гитлеровцы отступили.
Наступила передышка. Танкисты вышли из машин. Усталость валила с ног. Расположились на изрытой земле, вдыхая запах трав, смешанный с запахами порохового дыма. Механик-водитель Буянто Гармаев осмотрел танк.
— Отдохни, легче на душе станет, — сказал механику лейтенант Сорокодум. — Впереди трудная дорога…
Гармаев лег на краю обвалившегося окопа. Закрыл глаза. Хотелось хоть на минуту забыть обо всем.
«Трудная дорога!.. А когда она была легкой? — думал Буянто. — Может, на Курской дуге?»
Гармаеву вспомнилось, как в удушливой от пыли и дыма тьме он вел танк на позиции гитлеровцев, утюжил гусеницами окопы. И вдруг ощутил резкий удар в башню. Ранен командир экипажа. А машина все шла вперед и вперед. Снова близко взрыв. Танк загорелся… Вскоре дали новую «тридцатьчетверку». Вот на ней-то и шел Гармаев к Десне, к Днепру. Под бомбами самолетов. Через обстреливаемые врагом переправы.
А разве здесь легкая дорога? Это только просто сказать: отбили у врага еще одну деревню. Сколько сил, крови приходится отдавать за освобождение каждого населенного пункта.
Федора Хейло обуревали другие мысли.
— Эх, убрать бы тебя, милая, — мечтательно произнес он, обращаясь, словно к живому, к пшеничному стеблю с полновесным колосом. — У нас на Полтавщине урожай, наверное, уже убрали.
— А мне пишут из Чувашии, что комбайны лишь выходят на поля, — отозвался Егор Воронцов.
Беседовали два хлебороба, истосковавшиеся по работе в поле. Казалось, они забыли, что происходит вокруг. Но нет! Украинец сержант Федор Хейло, чуваш младший сержант Егор Воронцов и их товарищи по экипажу бурят Буянто Гармаев и командир — русский Василий Сорокодум по первому сигналу готовы ринуться в бой.
В этом составе экипаж был скомплектован, когда 72-й гвардейский тяжелый танковый полк сражался на правобережье Днепра. В трудных походах крепла дружба воинов четырех национальностей.
Утром в поле за нескошенными хлебами появились немецкие танки. Врага встретили залпы артиллерийских орудий. Буянто вывел на удобную позицию машину. Егор Воронцов быстро досылал в казенник снаряды, Федор Хейло умело наводил танковую пушку по целям.
— Есть один! — закричал лейтенант Сорокодум, когда левофланговый «тигр» клюнул кормой и остановился.
Затем Хейло перенес огонь на второй вражеский танк и уничтожил его двумя снарядами.
Метко били и другие экипажи.
На поле, перед ротой капитана Болгара горело пять вражеских машин. Атака гитлеровцев захлебнулась.