— Я в восторге от ваших действий; вы ловко отразили удар, который нам собирались нанести.
— Ив довершение всего у меня в портфеле имеется бумага, подписанная президентом республики и министром внутренних дел, уполномачивающая меня арестовать дона Торрибио де Ньебласа и дающая право употребить силу в случае нападения.
— Это полномочие у вас?
— Вот оно, — сказал банкир, вынимая бумагу из портфеля и передовая ее дону Мануэлю.
Последний поспешно схватил ее и быстро пробежал глазами.
— Эге, да вам выдали настоящий карт-бланш! — радостно воскликнул он.
— Почти что так! — ответил дон Бальтасар с видимым спокойствием.
— Не почти что, а точно, взгляните сами!
— Ну, положим, что точно! Я спорить с вами не буду. Значит, вы теперь довольны?
— Я восхищен, так будет вернее; не знаю, как и благодарить вас! Немало же вам пришлось похлопотать!
— Хлопоты-то что, главное — наш успех!
— Успех нам обеспечен!
— Вы думаете?
— А как же, ведь факты налицо… Вам эта бумага обошлась, вероятно, очень дорого?
— Нет, не особенно, тысяч в двадцать пиастров, не больше.
— Да это, в сущности, пустяки!
— И я того же мнения. Но, — прибавил он с гримасой, наподобие обезьяньей, как если бы та проглотила неспелый фрукт, — в уголке моего портфеля есть другая бумага, которая стоила мне несколько дороже.
— Как, еще бумага?! Да вы начинены ими, что ли? — рассмеялся дон Мануэль.
— Эге! Знаете, человеческая природа ненасытна, и я не мог устоять перед последними расходами.
— Какими расходами?
— За бумагу, о которой я сейчас говорил.
— Прекрасно; и вы говорите, что она стоила дорого?
— Страшно дорого, сеньор, но я не раскаиваюсь.
— Сколько же вы заплатили за нее?
— Увы! Целых девяносто тысяч пиастров.
— Caray! Это действительно дорого.
— Вот вы уж и осуждаете меня!
— Я? Нисколько! — с живостью воскликнул дон Мануэль. — Если бы вы истратили вчетверо больше, и то я нашел бы, что вы отлично сделали. Разве я не убежден в вашей преданности товариществу и дружбе ко мне? К тому же, вам предоставлен карт-бланш, которым вы можете пользоваться, пока вам это нравится.
— В таком случае, сеньор, я не хочу больше играть с вами, как кошка с мышью, — сказал банкир, вытаскивая из портфеля бумагу. — Вот что я вам припас напоследок. Надеюсь, что, прочитав содержимое этого рескрипта, вы не будете сожалеть о девяноста тысячах пиастров.
Дон Мануэль дрожащими руками развернул бумагу и пробежал ее глазами.
— Voto a Brios! — вскричал он с жаром. — Это невозможно!
— Что невозможно, дорогой сеньор? — спросил дон Бальтасар с гримасой.
— Как? Я назначен алькальд-майором